догола прямо на тротуаре средь бела дня перед толпой пьяных матросов, он
даже улицу не перейдет, чтобы этому помешать!
- Неужели и впрямь так?
Я внимательно следил за нею. Она смотрела прямо перед собой сквозь
ветровое стекло, лицо не выражало ничего. Если бы Флойд Уайтон-младший
по-иному относился к своей жене, возможно, и она была бы другой. Но меня это
совершенно не касалось, это их заботы. Не было ни малейшего желания
вмешиваться в семейные дела клана Уайтонов.
- Расскажите мне о Хадсоне! Дикси очнулась.
- Грег? Что можно о нем сказать? Красивый парень, всегда улыбался, милый,
если надо было. Очень озабоченный бабами. Он всегда заявляет - заявлял,
точнее, - что по части постельных дел считает себя чемпионом всего
Тихоокеанского побережья.
В голосе ее мне послышалась нотка горечи.
- Теперь он угомонился навсегда, - напомнил я ей. - И вопрос заключается
в следующем: по чьей вине? Чем он вообще занимался? Были ли у него
какие-либо деловые связи?
Дикси пожала плечами.
- Возможно, только он никогда об этом не говорил. Всегда с распростертыми
объятиями, всегда готовый любого дружески похлопать по спине. Знаете, кого
он мне напоминал?
- Нет.
- Когда он старался выглядеть хорошим парнем, эдаким добрым товарищем, я
всегда думала о ведущих телешоу, ужимки до одурения и фальшиво доброе
расположение духа.
- Понятно. Я говорил с ним всего лишь несколько минут, но очень хорошо
понимаю, что именно вы хотите сказать.
- Скажите, может быть, хватит вопросов? Я замерзла. Какие бы там
намерения ни питала Дикси Уайтон, решившись совершить со мной вечернюю
прогулку в автомашине, сейчас у нее все вылетело из головы. Атмосфера
приятного интима, который она излучала, словно электрогенератор, полностью
рассеялась. Известие о гибели Хадсона прервало ток флюидов и охладило ее. С
одной стороны, я поздравлял себя с этим. Мне ведь ужасно не хотелось
ввязываться в любовную интрижку с женой одного из самых влиятельных людей
города, и теперь в этом отношении можно было быть спокойным, опасность
миновала. Мы поехали обратно в город и снова погрузились в молчание, только
иного рода. Рядом со мной сидела женщина, которую некто провожает в
автомашине. Неважно кто. Просто знакомый. Когда мы въехали в Монктон-Сити и
миновали окраины, она сказала:
- Отвезите меня в клуб. Мои друзья еще, наверное, там. Она произнесла
"мои друзья" таким тоном, что стало понятно: я к их числу не отношусь.
Оставив машину около заведения Кранца, сделал знак портье в ливрее, который
направился было в нашу сторону, чтобы он отошел.
- Мне бы хотелось попросить вас об одолжении, - обратился я к Дикси.
- Смотря о каком.
Она хотела лишь одного: расстаться со мной как можно быстрей, ничего не
слышать более ни об убийстве, ни о полиции. Скорее вернуться в залитый
огнями бар, где все, что я ей рассказал, не замедлит утратить реальное
содержание.
- Если вдруг вспомните что-нибудь о Хадсоне, какую-нибудь деталь,