Солнце уже взошло, и ему на память неожиданно пришел стих из Экклезиаста.
"Тоже мне - экс-спортсмен, цитирующий Святое Писание, - мысленно одернул он
себя, - старик сказал бы, что я совсем рехнулся".
Казнен? Что, черт побери, сержант Краудер имел в виду, говоря это?
Ромстед раздраженно тряхнул головой. Нечего попусту тратить время, пытаясь
разгадать этот ребус. Надо поскорее поговорить с кем-нибудь, кто сможет
ответить на его вопросы, И он направился обратно в город.
Ему нужно где-то остановиться. Вполне возможно, что придется провести
здесь целый день, а значит, перед обратной дорогой необходимо попытаться
хоть немного поспать. Как раз справа показался мотель "Конестога" - с виду
ничем не хуже любого другого. Ромстед свернул к нему, миновав porte cochere
, остановился прямо у конторы. За стеклянной
витриной располагался ряд игральных автоматов, поджидавших азартных
туристов, а за столом крашеная блондинка с отдававшими в голубизну волосами
перелистывала газету и прихлебывала кофе. Когда Ромстед вошел, она с улыбкой
подняла на него глаза. Да, свободные номера есть.
- И большая кровать, если она вам нужна, - добавила он, не слишком
объективно оценивая габариты Ромстеда.
- Прекрасно. - Он принялся заполнять регистрационную карточку, пока
блондинка доставала ключ.
- Вы к нам надолго, мистер...
- Ромстед, - подсказал он. - Возможно, всего на день.
- Ах так. - Как и парень на заправочной станции, женщина пристально
взглянула на него, как бы собираясь что-то сказать, но промолчала. -
Понятно. - Улыбка не исчезла, но что-то в ней изменилось: теперь она в
точности соответствовала иллюстрации из руководства для гостиничных
служащих.
Ромстед передал кредитную карточку "Америкэн экспресс", удивляясь столь
неожиданной реакции на свое имя. Старик никогда не стыдился быть на виду в
куда более оживленных местах, чем Колвиль, и если что и волновало его в этой
жизни, так уж, конечно, не забота об общественном мнении.
Ромстед расписался на бланке и, забрав ключ, вышел. Комната 17 находилась
на первом этаже, окна выходили на небольшой плавательный бассейн и солярий с
зонтиками и плетеной мебелью. В некоторые машины, припаркованные перед
отдельными коттеджами, садились путешественники, готовясь снова двинуться в
путь.
День разгорался, становилось все жарче, но в комнате за тяжелыми зелеными
портьерами было прохладно и сумрачно; слегка пахло какой-то аэрозолевой
дрянью, призванной имитировать запах свежего воздуха, - в общем, то же
самое, что и в миллионе других подобных мест, размещавшихся вдоль бетонной
реки шоссе. Ромстед бросил сумку на полку для багажа и включил свет.
Усевшись на край кровати, он потянулся за тонким телефонным справочником,
лежавшим возле телефона. Справочник охватывал весь округ, сельских абонентов
и, вдобавок к Колвилю, прочие мелкие городишки, но никакого Гуннара Ромстеда
в нем не значилось. "Значит, незарегистрированный номер", - решил он.
"Желтые страницы" поведали, что в городе два похоронных бюро, но ни одной
мастерской по изготовлению надгробий и ни одного камнереза. Следовательно,
камень привезли из Рино. Но чем гадать на кофейной гуще, лучше попытаться
узнать обо всем в конторе шерифа и заодно выяснить, не осталось ли
каких-либо неоплаченных счетов.