вовсе даже и не ко мне.
   - Мисс Харрингтон такая славная, - говорю я ему. - Как ты думаешь, она не
из благотворительности?
   - Уж это точно, - отозвался папа.
   - Я тоже так думаю, - облегченно вздохнул я. - Но грудь у нее точь-в-точь
как у благотворительных дам.
   Похоже, папа меня и не слышал. Он крепко вцепился в руль и  остекленевшим
взором глядел на дорогу.
   - Бог ты мой, - снова пробормотал он. Машина вдруг так вильнула, что едва
не угодила в кювет. Папа с трудом ее выровнял.
   - Нечего тебе болтать про грудь мисс Харрингтон, - вдруг ни с того  ни  с
сего напустился он на меня. - Бедняжка больна. У нее анемия.
   - А это скверная штука, па?
   - Ну, - говорит он, - судя по всему,  ей  это  не  очень  повредило,  но,
верно, штука и впрямь скверная, если из-за нее приходится есть овощи.
   Мы въехали в город - славненький такой  крошечный  городишко  со  зданием
суда на  площади,  окруженной  развесистыми  деревьями.  Припарковавшись  на
площади, мы отправились в бакалейную лавку. Папа взял восемь фунтов копченой
колбасы, шесть буханок хлеба, пару  ящиков  пива  и  сигарет  в  придачу.  Я
спросил, нельзя ли купить мне шоколадку, а он сказал, нет,  это  вредно  для
зубов, но потом сдался и все же купил.
   Мы вышли, уселись в машину и уже собрались было уезжать, как  вдруг  папа
как хлопнет себя по лбу.
   - Чуть не забыл! - говорит он. - У нас кончился свиной жир.  Надо  же  на
чем-то жарить колбасу.
   Он снова скрылся  в  лавке,  а  я  остался  сидеть  в  машине,  дожевывая
шоколадку и глазея по сторонам. И тут я заметил большую машину. В ней сидели
люди в панамах и двубортных фланелевых пиджаках - точь-в-точь как у  доктора
Северанса. Их было трое, и номер у машины тоже был луизианский, как у  него.
Машина еле плелась, а люди  в  ней  просто  прилипли  к  окнам,  внимательно
разглядывая тротуары и прочие автомобили.
   Так они объехали вокруг площади и через несколько минут  снова  оказались
рядом с нами.
   Как раз впереди нас  оставалось  свободное  место  для  парковки,  и  они
втиснулись туда,  вылезли  и  плотной  группой  направились  в  ресторан  по
соседству с бакалейной лавкой, по дороге вглядываясь в каждого встречного. Я
обратил внимание, что левые руки у них так  же  забавно  оттопырены,  как  у
доктора Северанса.
   Тут из бакалейной лавки появился папа с жестянкой жира в руках.  Он  едва
не столкнулся с ними, но  успел  остановиться  и  так  и  застыл  на  месте,
уставившись прямо на них.
   Один из этой троицы, тот, что был ближе к папе, чуть  повернул  голову  и
процедил уголком рта:
   - Ищешь кого-то, Джек?
   - Нет-нет, никого, - торопливо ответил  папа  и  заспешил  к  машине.  Мы
стрелой сорвались с места, а та троица зашла в кафе.
   - А они чем-то напоминают доктора Северанса, тебе, не кажется? -  спросил
я у папы, когда мы выехали из города.
   - Пожалуй, - согласился он. - Должно быть, съехались на конгресс.
   Доктор Северанс ждал нас за тем же поворотом. Мисс  Харрингтон  видно  не