подружка из Сан-Франциско и где она сейчас, возможно, он сумел  бы  ответить
сразу на множество вопросов. Однако как это узнаешь? Швырнув шиньон  обратно
в  чемодан,  Ромстед  положил  поверх  него  халат  и   захлопнул   чемодан.
"Интересно, заметил  ли  его  Брубейкер?"  -  неожиданно  для  себя  подумал
Ромстед, потом решил, что если нет, то грош цена ему как полицейскому.
   По углам гостиной напротив дивана возвышались большие колонки.  Они  были
оправлены в какое-то  темное  дерево,  которое  Ромстед  счел  за  эбеновое.
Остальные компоненты системы  -  дека,  тюнер  ФМ-диапазона  и  усилитель  -
размещались на тиковых стеллажах. Они были отделаны тем же  деревом,  что  и
колонки. А над ними тянулись полки с оперными и симфоническими  альбомами  -
по  самым  скромным  прикидкам,  их  было  несколько  сотен.  Большую  часть
свободного пространства стены занимали книжные полки. Ромстед подошел к  ним
и  пробежался  глазами,  застыв  в  восхищении   перед   разносторонними   и
утонченными интересами человека, который бросил школу  в  четырнадцать  лет.
Хотя  основная  масса  книг  была  на  английском,  встречались  издания  на
немецком,  французском  и  его  родном  -  норвежском  языках,  начиная   от
авантюрных романов и биографий великих людей и заканчивая сборниками  поэзии
и трактатами по математике.
   Внезапно мысли Ромстеда прервал звук разбрасываемого колесами  гравия.  К
дому приближалась машина. Он вышел на кухню,  подошел  к  окну  и  раздвинул
занавески в тот самый  момент,  когда  автомобиль  остановился  и  водитель,
хлопнув  дверцей,  выбрался  наружу.  Это  оказалась  та  самая  сумасшедшая
Валькирия на "континентале".
   Дамочка была ничего: не первой свежести,  однако  высокая,  загорелая,  с
пышной грудью и тонкой талией. Она была  одета  в  крестьянскую  кофточку  и
цветастую юбку, на ногах - босоножки на пробковой платформе в полтора  дюйма
толщиной. Она шла по  вымощенному  плиткой  тротуару,  сексуально  покачивая
бедрами, - так ходят очень уверенные в собственной неотразимости женщины. На
левом локте висела объемистая соломенная сумка. Ромстед обратил внимание  на
редковатые, небрежно завитые светлые волосы, и в его глазах зажегся холодный
огонек. Он опустил занавески, и в тот же  момент  раздался  дверной  звонок.
Ромстед вышел в прихожую и открыл дверь.  Увидев  его,  Валькирия  расширила
голубые глаза и чуть не задохнулась от удивления.
   - О нет! Еще и сигара! Ромстед вынул сигару изо рта.
   - Я присвоил  ее,  -  сказал  он.  -  Вообще-то  она  теперь  принадлежит
таможенной службе Соединенных Штатов.
   - Вот-вот, это тоже в его духе. - Она взволнованно улыбнулась, но  улыбка
не соответствовала выражению ее глаз. Затем произнесла:
   - Извините, я плохо соображаю, что говорю; вы  так  меня  напугали  -  ну
просто точная его копия.., то есть я хочу сказать, моложе, конечно, но когда
вы, попыхивая сигарой,  вывалились  на  меня...  О  Господи...  Я  -  Полетт
Кармоди, ваша соседка.
   - Здравствуйте, - произнес Ромстед. - Может, зайдете?
   Женщина последовала за ним в гостиную и  присела  на  диван,  не  обращая
внимания на  лежащий  тут  же  чемодан.  При  этом  рот  ее  не  закрывался;
оправившись от шока, она сыпала словами без остановки:
   - ..Я только что услышала, что вы в городе, и меня осенило: у той машины,
что я обогнала по  дороге,  был  калифорнийский  номер,  а  на  лицензионной
табличке - опознавательные отметки Сан-Франциско, поэтому  я  сказала  себе,
что могу поспорить на что угодно, что это Эрик...