- Ну не то чтобы  жарко,  -  признался  Бугер.  -  Просто  этот  запах...
Временами становится немножечко чересчур.
   - Запах? - удивился дядя Сагамор, переводя недоуменный взгляд  с  них  на
папу:
   - Сэм, ты что-нибудь чувствуешь?
   Папа перестал обмахиваться.
   - Да нет вроде, - откликнулся он в тон дяде. - А какой именно запах?
   Дядя Сагамор снова повернулся к Бугеру с Отисом:
   - А вы, парни, уверены, что вам не мерещится? И откуда пахнет?
   - Да сдается мне, что из тех корыт, - ответил Бугер.
   - Уж не намекаешь ли на мою дубильню? - осведомился он.
   - Ну.., гм... - замялся  Бугер,  поглядывая  на  дуло  дробовика.  -  Мне
показалось было, что оттуда исходит какой-то запах,  но,  может  быть,  я  и
ошибся.
   - Вот ведь какая смешная штука, - говорит дядя Сагамор. - А я-то ничего и
не замечал. Но спасибо, что сказали.  Я  как  раз  припомнил,  что  надо  бы
вытащить парочку шкур на просушку. Они мокнут вот уж девять дней кряду, пора
и честь знать. С вашего позволения, я на минуточку отлучусь.
   Зажав дробовик под мышкой, он поднялся, слез с крыльца, крюком выудил  из
последнего корыта облезлую коровью шкуру и, расправив, повесил на веревку, а
потом принялся за следующую. Со шкур наземь потекла коричневая жижа.
   И без того уже воняло нестерпимо, но теперь, когда дядя  развесил  кругом
свои шкуры, от смрада просто спасу  не  стало.  Они  висели  в  каких-нибудь
десяти - двенадцати футах, и при каждом новом порыве обдувавшего их  ветерка
глаза у меня наполнялись слезами, а в горле першило.
   Бугеру и Отису явно поплохело. Сперва они  старались  дышать  медленно  и
осторожно, непрерывно обмахиваясь, а  потом,  поглядевши  на  дядю,  бросили
обмахиваться и попытались вообще лишний раз не вдыхать.
   Вернувшись, дядя сел на крыльцо, привалился спиной  к  косяку  и  положил
ружье поперек колен. Он словно бы и не замечал никакого запаха.
   - Мне просто захотелось показать  вам  мою  дубильню,  -  пояснил  он.  -
Будучи,  так  сказать,  в  правительстве,  вы  небось  интересуетесь  новыми
производствами и всякими такими вещами. Я имею в виду разные способы, какими
простой человек гнет спину, чтобы заработать денег на налоги. Ведь когда  на
горбу у тебя сидит столько разъевшихся политиканов, которые только  и  ждут,
пока ты наскребешь монетку-другую им на поживу, чтобы они могли  как  сыр  в
масле кататься, поневоле приходится придумывать не одно, так другое. А порой
такая тоска берет, что впору самому офис открывать. Вот я и надумал  завести
побочное кожевенное дельце.
   - Что ж, неплохая идея, - выдавил Отис, отирая пот с лица.  Дядя  Сагамор
кивнул:
   - Точно. Так, может, и удастся, перебиваясь с хлеба на воду,  раз  в  год
выбираться на ярмарку в город, чтобы разжиться парой долларов,  дотянуть  до
нового урожая, и так из года в год. Лишь бы никому из этих жирных мошенников
не приходилось пускаться на всякие отчаянные поступки  вроде  устройства  на
работу. Нет, не дай Бог. Ведь если русские только услышат, что здесь  у  нас
дела так плохи, что даже политики взялись за работу, они тут же  нападут  на
нас, помяните мой слова.
   - Да, пожалуй, верно, - произнес Отис таким тоном, словно  вовсе  так  не
думал, но считал своим долгом сказать что-нибудь из вежливости.