парней,  -  сказал  дядя  Сагамор.  -  А  то  они  просто   бич   для   нас,
налогоплательщиков. Поглядите только, как они бьют государственную машину на
ухабах. - Он замолк и сокрушенно  покачал  головой.  -  Да  вот  только  все
недосуг, дел больно много.
   С этими словами он спрятал кувшин за дверь, а вместо  него  вытащил  тот,
что стоял на полу.
   - Сдается мне, ребята не откажутся пропустить по маленькой, - произнес он
и сунул кувшин папе в руки, словно так и было. - Только  я  был  бы  с  этим
поосторожнее. Вдруг туда невзначай попала чуточка кретонового масла.
   - Ясненько, - отозвался папа и, запрокинув голову, приложился к  кувшину,
но глотать почему-то не стал. Я спросил, что  такое  кротоновое  масло.  Они
ничего не ответили, и я вспомнил, что  дядя  Сагамор  не  любит,  когда  ему
задают вопросы.
   Тут водитель ударил по тормозам, шины завизжали, и  машина,  проехав  еще
футов тридцать, остановилась под деревом. Дядя Сагамор вскинул голову, точно
только что приметил гостей, забрал у папы кувшин  и  отставил  его  на  пол,
сбоку от себя, так чтоб спереди было не видно. Из машины и впрямь вылезли те
двое, что караулили самолеты, и только направились было к  нам,  как  вонища
добралась и до них.  Они  принялись  чихать  и  задыхаться,  отплевываясь  и
разгоняя воздух шляпами, но не остановились. Вид у них был предовольный. Они
все ухмылялись, словно с чем-то поздравляя друг друга.
   Дядя Сагамор словно невзначай поправил прислоненный к стене дробовик, как
бы проверяя, устойчиво ли он стоит.
   - Заходите, присаживайтесь, парни, - пригласил он.
   Они поднялись на крыльцо. Тот, что с  золотым  зубом,  был  долговязым  и
тощим, а носище почти как у  дяди  Сагамора,  а  подбородок  длиннющий,  как
лошадиная  морда.  Волосы  у  него  были   какие-то   маслянистые,   коротко
обстриженные по бокам, но длинные на макушке  и  прилизанные  бриллиантином.
Второй был тоже тощим, но не таким долговязым, с кудрявыми черными  волосами
и этакими задорными усиками, которые точно нарисованы фломастером на верхней
губе. В придачу к усам он носил еще и баки.
   Оба строили страх какие многозначительные мины.
   -  Уж  не  взыщите,  что  сломали  вам  ворота,  -  говорит  золотозубый,
обмахиваясь шляпой, - но мы спешили предостеречь вас, прежде чем вы  выпьете
слишком много этой колодезной воды. В округе, знаете ли, найдены возбудители
тифа.
   - Да неужто? - удивился дядя Сагамор. Они переглянулись  с  таким  видом,
словно вот-вот лопнут со смеху, несмотря на вонь.
   - Разумеется, - подтвердил тот, что с усиками. -  И  представьте  только,
шериф как раз нынче утром и велел нам,  принесите-ка,  мол,  ребятки,  пробу
воды из колодца Сагамора Нунана. Нельзя же, чтобы он свалился с тифом, никак
нельзя.
   Говоря это, он слегка подался вбок, чтобы  видеть  тот  дядин  кувшин.  И
глядел на него так, точно вспоминал какую-то презабавную шутку.
   - Ну, сэр, это и впрямь любезно со стороны шерифа, - расцвел дядя Сагамор
и повернулся к папе:
   - Именно то, о чем я тебе сейчас толковал, Сэм. Ты вот привык иметь  дело
с толстопузыми политиками, которые только и знают, что просиживать  штаны  в
судах, запустив обе руки в карман налогоплательщиков, но ничего  не  делают,
чтобы заслужить эти деньги. Но подручные нашего шерифа - нет, они не  такие.