Георгий Вайнер
   Бес в ребро


   Мой муж знает все. Фигурально выражаясь, конечно.
Наверное, никто не знает всего. Но объем сведений средней
энциклопедии рационально и надежно размещен в его голове -
суховатой, ладно посаженной, всегда красиво подстриженной и
причесанной. Этих сведений у него, наверное, чуть меньше,
чем в Большой энциклопедии, но уж наверняка больше, чем в
Малой. И это совсем неплохо - держать в голове средний
универсальный свод систематизированных знаний.
   Будь у меня больше времени, любознательности и ума, я бы
за пятнадцать лет, прожитых совместно с Витечкой, сама
успела стать энциклопедически сведущей девушкой - легко,
естественно, необременительно, как обучаются люди во сне
иностранным языкам.
   Нужны были только ум, любознательность и время.
   Но времени не хватает. У нас с Витечкой двое детей, и
эти наглые паршивцы пожирают все свободное время. Они
мелкие вандалы, разрушившие навсегда недостроенное здание
моей высокой культуры.
   Любознательности тоже не хватает. Витечка говорит, что
любознательность- это почва интеллекта, гумус сознания.
Живительная влага знаний не проникает в меня, как дождь в
глинистый грунт, а собирается на поверхности в медленно
зацветающие лужи. Растет на моей небогатой ниве бурьян
мелочных дел и чертополох пустяковых забот литсотрудника
отдела информации вечерней городской газеты.
   Ну, а про ум женский и говорить-то нечего! И так все
ясно.
   И многолетняя уверенность, что Витечка знает все, должна
была и сейчас заставить меня верить, будто у него кризис.
   Не досада, не усталость, не разочарование. Кризис.
Мучительное осознание середины неправильно прожитой жизни.
   Тягостное душевное состояние, научно доказанное и
сформулированное американской журналисткой и социологом Гейл
Шиихи...
   А я с испугом думала о том, что я Витечке не верю.
   Нет, не то что бы я не верила в существование этой
неведомой Гейл Шиихи. Или в то, что Витечка не читал ее не
изданную еще у нас книгу "Кризисы в жизни взрослого
человека". Или сомневалась в научной доказательности
предсказаний этой самой Шиихи.
   Я была готова согласиться с правильностью ее заочного, не
переведенного на русский язык диагноза Витечкиного
состояния. Я слушала его внимательно и убеждалась со
стыдом, что все подлинно научное мне глубоко чуждо, ибо со
всей ясностью поняла, что Витечкин кризис вызван вовсе не
постижением ученых изысканий Шиихи.