никогда не видел, чтобы он так нервничал.
     Но во всем остальном  он остался прежним, хотя, честно говоря, мне и  в
голову не приходило, что  он может  измениться.  Все как всегда - на вид лет
пятьдесят, те  же  рыжие с  сединой  волосы,  маленькое брюшко,  старомодные
круглые  очки в пластмассовой оправе.  Я был в армейской безрукавке, а он  в
майке с  узкими  бретельками,  оставлявшей  открытыми  его  широкие плечи  и
мясистые предплечья, покрытые веснушками.
     Весь  день  он  рассказывал   новости.  Моему  старшему   брату   Биллу
исполнилось двадцать шесть. У него жена и дочка, год назад он  снова получил
водительские права и устроился на работу в компанию  "Кэрмин трэк сейлс".  У
дяди Генри  все по-прежнему, да  и  у остальных тоже, короче говоря, все как
обычно.
     Потом мы вышли поужинать, и, когда отец вновь  стал  настаивать на том,
что пора возвращаться в отель, я сказал:
     -  Слушай,   пап,  всего  полвосьмого.   Сегодня  у  меня  единственная
возможность посмотреть город. Давай, а? К двенадцати вернемся, обещаю.
     Он пожал плечами, но согласился, и мы пошли на Таймс-сквер, а потом еще
долго  бродили  по  городу.  Я  был  разочарован,  поскольку ожидал  чего-то
необычного, даже  уникального. Как,  например, Мюнхен,  где  необычным  было
почти все. Когда я впервые там оказался, то обследовал его вдоль и поперек и
больше  никогда  не видел  ничего  похожего.  А  Нью-Йорк  напомнил  мне наш
Бингхэмптон,  только  большего  размера   -  как  маленькая  фотография  под
увеличительным стеклом.  Все кажется  больше, но  в то  же  время становятся
заметнее все недостатки.
     Незадолго до полуночи  мы вернулись к себе, а на  следующее утро еще до
девяти выписались из  отеля. Нашу  машину  вывели  из  гаража  и подогнали к
главному  входу.  Это  был черный  "олдсмобиль" прошлогодней модели  -  отец
всегда покупал "олдсмобили", но этого я раньше не видел. Когда меня забирали
в армию, у него был синий.
     Служащий отеля погрузил наши  чемоданы в багажник, отец дал ему на чай,
сел за руль, и мы покатили по 53-й улице в западном направлении.
     Я начал было опускать оконное стекло, но отец остановил меня.
     -  Подожди-ка. Смотри,  что  сейчас  будет.  -  Он щелкнул  кнопкой  на
приборной  панели, послышалось  тихое урчание,  и мне в лицо  хлынул  легкий
прохладный ветерок из вентилятора, установленного над ветровым стеклом.
     - Кондиционер, - гордо  сказал  отец. - Обошелся в  триста долларов, но
оправдывает все до последнего цента. Каждую минуту воздух в машине полностью
меняется.
     - Неплохо адвокаты зарабатывают.
     - А потом  тратят все  на лекарства,  - хохотнул он,  хлопнув  меня  по
колену.
     Я рассмеялся. Господи, как же хорошо я себя  тогда чувствовал  -  армия
позади, я снова в Штатах и вместе с отцом еду домой.
     Мы  выехали  на Гудзон-парквей,  пересекли  мост  Джорджа Вашингтона  и
спустились на автостраду нижнего уровня.
     - Новая, - сказал отец.
     - Эта часть моста? Выглядит как-то по-дурацки.
     С  шоссе э  9  мы свернули  на шоссе  э 17,  которое  вело  прямиком до
Бингхэмптона.
     В тридцати восьми милях от Нью-Йорка, когда на  шоссе  было  пусто, нас