князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел,
чтобы верили.
   - Ne me tourmentez pas. Eh  bien,  qu'a-t-on  dйcidй  par  rapport  а  la
dйpкche de Novosiizoff? Vous savez tout. 7
   - Как вам сказать? - сказал князь холодным, скучающим тоном. -  Qu'a-t-on
dйcidй? On a dйcidй que Buonaparte a brыlй ses vaisseaux, et  je  crois  que
nous sommes en train de brыler les nфtres. 8 - Князь Василий говорил  всегда
лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер,  напротив,
несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
   Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и  иногда,  когда
ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее,
делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно  на  лице  Анны
Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как  у  избалованных
детей, постоянное сознание своего милого  недостатка,  от  которого  она  не
хочет, не может и не находит нужным исправляться.
   В  середине   разговора   про   политические   действия   Анна   Павловна
разгорячилась.
   - Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю,  может  быть,  но
Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она  предает  нас.  Россия  одна
должна быть  спасительницей  Европы.  Наш  благодетель  знает  свое  высокое
призвание и будет верен ему. Вот одно, во  что  я  верю.  Нашему  доброму  и
чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так  добродетелен  и
хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание  задавить  гидру
революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы  одни
должны  искупить  кровь  праведника...  На  кого  нам   надеяться,   я   вас
спрашиваю?... Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может  понять
всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить  Мальту.  Она
хочет  видеть,  ищет  заднюю  мысль  наших   действий.   Что   они   сказали
Новосильцову?... Ничего. Они не поняли, они не могут  понять  самоотвержения
нашего императора, который ничего не хочет для себя и вс„  хочет  для  блага
мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия  уж
объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего  не  может  против
него... И я не верю ни в одном слове  ни  Гарденбергу,  ни  Гаугвицу.  Cette
fameuse neutralitй prussienne, ce n'est qu'un piиge. 9 Я верю в одного  Бога
и в высокую судьбу нашего милого императора.  Он  спасет  Европу!...  -  Она
вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
   - Я думаю, - сказал князь улыбаясь, - что ежели  бы  вас  послали  вместо
нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля.
Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
   - Сейчас. A propos, - прибавила она, опять успокоиваясь, - нынче  у  меня
два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est  alliй  aux
Montmorency par les Rohans, 10 одна из лучших фамилий Франции. Это  один  из
хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbй Morio: 11  вы  знаете  этот
глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
   - А! Я очень рад буду, - сказал князь. -  Скажите,  -  прибавил  он,  как
будто только что вспомнив что-то и особенно-небрежно, тогда как то, о чем он
спрашивал,   было   главною   целью   его   посещения,   -    правда,    что
l'impйratrice-mиre 12 желает назначения барона  Функе  первым  секретарем  в
Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, а ce qu'il paraоt. 13 - Князь  Василий
желал  определить  сына  на  это  место,  которое  через  императрицу  Марию