скоро оно задаст жару.
     Потом  вынырнули дельфины. Сверху, с  мостика,  они кажутся маленькими,
игрушечными.  Выпрыгивали  дружно,  по  четыре-пять зараз,  строгим  строем,
словно договорились  показать нам свою организованность.  Хотя как  будто на
нас внимания не обращают,  а все равно кажется, что это они для  нас прыгают
так  лихо и согласно. На подходе к  Гибралтарскому проливу  дельфинов бывает
тьма, и  если у них время  свободное есть,  устраивают представление. У меня
даже фотография хранится, снимал с носа, перегнувшись через борт: взлетели в
воздух  мама-дельфиниха и три детеныша,  изображение смазано  от скорости. А
вообще тогда они в прыжке переворачивались на бок и успевали взглянуть вверх
на меня и  даже, казалось, хитро улыбались: "Давай поиграем,  а?"  Мне  этот
факт  больше  доказывает  их  разумность, чем многочисленные  ученые  книги.
Рассказал про дельфинью улыбку одному знакомому,  который  уже  лет двадцать
изучает их на Карадагской биостанции, и он почти с грустью признался: "Такое
нам неизвестно, мы  их  поодиночке исследуем  да в  неволе..." В то время  в
бассейне биостанции находилась лишь пара дельфинов - вялые полусонные  звери
(так  их  здесь  и  зовут),  опутанные,  словно космонавты,  многочисленными
датчиками  и  проводами.  Выяснилось,  что  возникли  неожиданные трудности:
облисполком  издал  постановление, запрещающее  "скармливание  рыбы  скоту",
дельфины  попали  в  эту  категорию,  и  корм  им пришлось  выписывать аж из
Мурманска,  а размороженную треску  звери  ели неохотно, без аппетита.  Надо
полагать, если  б они узнали, из-за чего страдают, их мнение о нашей людской
разумности изменилось бы не в лучшую сторону...
     Очень они мне симпатичны, помахал им рукой: "Привет, ребята!"
     Промелькнули недалеко две птицы, белые, незнакомые, а днем видел другую
птицу, погибающую.  Она  билась в  воде,  потом вырвалась,  низко  пролетела
несколько метров и опять погрузилась, пропала. Летела она в сторону Америки,
значит, успела  одолеть 2000 миль. Самому не верится, но ближе земли  нет. И
очень жаль птицу.
     В общем,нетрудно найти  объяснение,  почему  в  дальнем  море возникает
желание уберечь всякую живность: окружающий мир настолько  суров  и огромен,
что появляется инстинктивная потребность держаться друг за  друга и выручать
тех, кто попал в беду или кто слабее и беспомощнее тебя в данный момент.
     А человеку  в море чаще безопасней, чем птице, рыбе  или даже дельфину.
Хотя  частенько к  добру  наша уверенность в себе  не  приводит.  На больших
современных судах ощущение опасности  притупляется даже у опытных мореманов.
Анализ  аварий  супертанкеров  подтверждает   такой   вывод.  Пожалуй,  лишь
столкновений  судоводители  "суперов"  остерегаются,  потому  что  понимают:
навстречу топают такие же мастодонты, как и твой собственный. И сталкиваются
обычно  суда  разного размера: большой, вероятно, полагает, что  его  должны
бояться,  а  маленький  или  тупо  придерживается  обязательных правил,  или
надеется вывернуться в последний момент. В 1960, кажется, году наш тогдашний
супер  "Пекин"  в ясную  погоду у  берегов  Алжира  врезал какому-то малышу,
своротил  себе нос до первой  переборки и  в таком живописном виде пришел на
Кубу. В газетах тот рейс "Пекина" подали как  пример геройства, но ясно, что
штурману, который это организовал, не поздоровилось.
     Но как раз в открытом океане вероятность столкновения невелика и вера в
свое судно, в  его надежность,  должна быть крепче  всего.  Тем более,  если
судно столь огромно и мощь имеет колоссальную.
     Вот  сегодня  ветер  сильный, "в зубы", как говорят моряки. Я  не сразу