остановился: что-то  было не так, словно чего-то не хватало. Понял - тишина.
Полная, абсолютная - не слышно шума двигателя, не ощущается вибрация. Тут, в
носовой части, свой микроклимат: солнышко, тепло, безветренно.
     Потом  меня  повели в  машинное отделение. Вылез из лифта - окунулся  в
грохот.  Главные  двигатели  - два  ряда нежно-зеленых цилиндров, наклонных,
почти лежащих на боку. Это чтоб меньше  высоты забирали, вверху ведь одна из
грузовых палуб.  ЦПУ  - центральный пост  управления, просторное  помещение,
тихо  - звукоизоляция, прохладно-искусственный климат, кондишен. Побродил по
машинному  отделению - людей  не видно,  как  в диком лесу.  Так и положено,
механизмы работают автоматически.
     Ходовая  рубка  -  тут  мои  главные интересы.  Очень здесь  просторно,
приборы  собраны в  компактные  пульты. В штурманском помещении на переборке
укреплен  небольшой  ящик, на темном табло горят, вспыхивают четкие  красные
цифры. Подхожу, читаю: "широта, долгота, скорость". И вздыхаю  - спутниковая
система навигации, мечта штурмана. Сюда я буду часто приходить - это точно.
     В  каюте  разбираюсь  в  чертежах  судна.  Конструкция  "Магнитогорска"
необычная: огромная  коробка с двойными бортами (промежуток между ними  пять
метров). От днища до верхней палубы - 22 метра, от борта до борта - 31 метр.
Вспоминаю, что  каравелла Колумба имела в длину 25 метров. Да ладно, что там
ее  тревожить. В молодые годы я сам плавал на  морском буксире - от носа  до
кормы сорок метров. По Баренцеву морю, между прочим, ходили, зимой, в восемь
баллов.  Упокоив  себя этим  бодрым  воспоминанием,  разбираюсь  в  чертежах
дальше. Теплоход может принять 1400 контейнеров или 1000  автомашин. Имеются
собственные погрузочные средства - шести- и  двенадцатитонные автопогрузчики
и даже самоходная коляска, чтобы объезжать грузовые палубы. Ну, а светофор я
видел раньше.
     Не слишком удивляюсь,  когда  узнаю, что "Магнитогорск" - самое большое
судно этого типа в мире. Такие же есть, но больше - нет.
     И на таком мне предстоит пересечь океан.

     17.07.78 В 16 часов вышли в океан. Он  тих до  неестественности, дымка,
низкие клубы испарений. Ветер  крепкий, прохладный, но  будто и не  касается
его дыхание спокойной, уверенной глади, лежащей вокруг нас. Океан отдыхает -
иначе не скажешь.

     Почему  он  так  волнует,  интригует  меня?  Мне  не  часто  доводилось
проходить  его от края  до края, чаще он  лишь возникал справа или слева.  И
пусть  с другого  борта  тоже берегов я не  видел,  но все равно  - хотелось
смотреть не в море, а  в океан. И ветер оттуда казался иным, более свежим  и
крепким, и волны шли длинные и пологие, - надо было плыть вдоль края моря, а
тянуло туда, где начинался он. Ведь какая разница - дело только в обширности
пространства, в  количестве  миль впереди,  да  и то не  всегда.  Три тысячи
четыреста миль от Таллинна до Неаполя (десять раз ходил по этой дороге), три
тысячи четыреста шестьдесят - от скалы Бишоп, которую мы сейчас миновали, до
пролива Провиденс,  где снова увидим  землю. Равные количества  -  и  совсем
другое качество.
     Бывало,  на  уроках  я  говорил  молодым  ребятам,  собирающимся  стать
штурманами: "Помните, что пока  не  пересекли океана, вы не можете  называть
себя  настоящими судоводителями". Они слушали почтительно и ничего, конечно,
не  понимали, хотя у нескольких я замечал  в глазах внезапную пристальность,