частям. За ними тащились десятки тысяч итальянцев, немцев, поляков,
голландцев, иллирийских славян, разноплеменных и разноязычных, не
понимавших друг друга, ненавидевших друг друга и особенно свое начальство,
рвущих друг у друга хлеб и те жалкие суррогаты пищи, которыми люди пытались
утолить свой голод. Их засыпал снег, они мерзли, спотыкались и падали,
голод и холод довели их до какого-то потемнения сознания. Они двигались,
как автоматы, падали, замерзали, умирали молча, и товарищи шли мимо, даже
не пытаясь им помочь. Вокруг носились казаки, налетали порой с криком
"ура!" партизаны, били, кололи, рубили отстающих и обозников и скрывались,
а иногда отрезывали целые отставшие части и принуждали к сдаче. Наполеон
шел пешком в рядах старой гвардии, шел по глубокому снегу молча по
нескольку километров.

Денис Давыдов оставил нам описание картины, всю жизнь стоявшей у него перед
глазами: "...Подошла старая гвардия, посреди коей находился сам Наполеон...
мы вскочили на коней и снова явились у большой дороги. Неприятель, увидя
шумные толпы наши, взял ружье под курок и гордо продолжал путь, не
прибавляя шагу. Сколько ни покушались мы оторвать хотя одного рядового от
этих сомкнутых колонн, но они, как гранитные, пренебрегая всеми усилиями
нашими, оставались невредимы; я никогда не забуду свободную поступь и
грозную осанку сих, всеми родами смерти испытанных, воинов. Осененные
высокими медвежьими шапками, в синих мундирах, белых ремнях, с красными
султанами и эполетами, они казались маковым цветом среди снежного поля...
Командуя одними казаками, мы жужжали вокруг сменявшихся колонн
неприятельских, у коих отбивали отстававшие обозы и орудия, иногда отрывали
рассыпанные или растянутые по дороге взводы, но колонны оставались
невредимыми... Полковники, офицеры, урядники, многие простые казаки
устремлялись на неприятеля, но все было тщетно. Колонны двигались одна за
другою, отгоняя нас ружейными выстрелами и издеваясь над нашим вокруг них
бесполезным наездничеством... Гвардия с Наполеоном прошла посреди...
казаков наших как 100-пушечный корабль между рыбачьими лодками" [11].

Наполеон со своей гвардией приближался к смертельно опасному барьеру,
который нужно было непременно взять или погибнуть. Уже на третий День после
выхода из Орши передовые разъезды его авангарда увидели перед собой мутную
пологу воды. Перед ними простиралась довольно широкая река с очень илистыми
берегами, еще не замерзшая, однако уже катившая первые небольшие льдины, -
река, переправа через которую была бы нелегка даже и в обычное время, а при
начавшемся замерзании переправа делалась еще труднее.
Это была Березина.



                                     3



"Березина! Роковое имя, роковое место, где могли окончиться, но не
окончились, а продлились еще на три года бедствия человечества! Место, где
совершена была ужаснейшая ошибка, за которую Европа заплатила новыми