Года расходятся кругами!
   В каком году, в каком году
   Все это было с нами?
   (Из моей песни)
   СОСТОЯВШИЙСЯ ВАРИАНТ
   Есть среди  снимков  в  этой  книге  один  неприметный,  любительский:  в
перешитой шинели и блатной ростовской кепочке  стою  на  палубе  пароходика,
плывущего по Тихому Дону. Найдите его сразу, не мешкая, и потом  продолжайте
чтение. 1947-й год. Конец апреля, шолоховские места. Мне двадцать три  года,
я полон надежд и планов, просто здоровья, впереди - вся жизнь с  ее  тысячей
вариантов.  Я  только  что  простился  со  случайной  любовью,   молоденькой
казачкой, которая  почему-то,  наверное,  нарочно  для  меня,  жила  одна  в
огромном доме у самого дебаркадера "Багаевская", и пароходик, как всегда  на
реке, плевал на расписание и запаздывал часа на четыре, и  дошлепал  до  нас
уже под утро.
   Итак, стою на палубе после бессонной ночи,  полной  объяснений  в  вечной
любви, слез и поцелуев. Любовь была  неловкой,  застенчивой  ("мы  же  почти
незнакомы!"), как следствие разговоров - ну, до чего могут договориться двое
двадцатилетних - мальчик и девочка -  на  рассвете  теплого  апреля  месяца,
когда  познакомивший  их  друг  сладко  сопит  в  соседней  комнате  пустого
казачьего дома? И пароходик хоть и опаздывает, но вот-вот загудит у  причала
и скорее всего разлучит их навсегда?
   Впереди -  предмайские  хлопоты,  плыву  в  столицу  моей  юности,  город
Ростов-на-Дону. И предстоит:  а)  целая  счастливая  жизнь,  б)  получить  и
истратить денежки за написанные мелом на клею по красной  бязи  два  десятка
первомай-ских лозунгов  -  традиционный  заработок  студента  архитектурного
факультета и в) вообще предпраздничная суета в связи  с  1  Мая.  Был  такой
красный  день  календаря  -   "Боевой   смотр   международной   солидарности
трудящихся". Сейчас рука  с  трудом  выводит  эти  черт-те  кем  придуманные
торжественные слова, а тогда 1 Мая гремели по всей стране духовые  оркестры,
на трибунах, наскоро сколоченных,  стояло  мордатое  начальство  с  красными
бантами, а мы топтались, построившись в колонны, с  искусственными  цветами,
под песни Леонида Утесова и Изабеллы Юрьевой. Фантасмагория! И где-то  рядом
с этими построенными колоннами прохаживался и посмеивался Мессир Воланд, наш
будущий знакомец - он еще лежал в столе у Елены Сергеевны Булгаковой.
   Мы были с Никитой Буцевым в  гостях  у  его  родителей.  Просто  так,  на
несколько  дней  вырвавшись  из  голодной  студенческой  жизни  живущего  по
карточкам города,  -  в  рай  хлебосольного  дома:  отец  Никиты  много  лет
заведовал продуктовым  магазином  "Рыбкоопа"  в  станице  Багаевской.  Можно
представить, как принимали в казачьем дому единственного сына!
   Вы знаете, что такое каймак? Это собранные  вершки  с  топленого  молока,
розовые, с коричневой корочкой. Это - среди всех молочных деликатесов -  как
небоскребы рядом с хрущевскими  пятиэтажками.  Так  вот  каймак  в  глечиках
вносили и вносили из погреба к завтраку.  А  к  обеду  был  казачий  борщ  с
курицей (лучшая уха - из петуха!) и жареный  сазан,  да  еще  с  жареной  же
сазаньей икрой - тоже небо-скреб среди рыбных шлягеров!
   А днем на мотоцикле мы ездили ловить, а потом варили,  раков  -  огромных
зеленых речных ихтиозавров нашего времени. А  вечером  женихались,  неуклюже
ухаживая за местными девицами, под семечки,  столичные  кавалеры  из  города
Ростова-на-Дону. Одно из знакомств вам уже известно, как закончилось. Короче