У меня не было и нет простого и ясного ответа на вопрос: почему так давно
и так повсеместно ненавидят или, чтобы помягче,  недолюбливают  евреев?  Мы,
да, не лучше, но ведь и не хуже других! Я не мог  ответить  на  этот  вопрос
своим русским дочерям, тоже, хотя и косвенно, несущим  этот  крест,  но  еще
раньше я не мог ответить себе! Я слышал, что  великая  Ахматова  не  терпела
антисемитов. И затыкались на полуслове желавшие рассказать при ней еврейский
анекдот. (Как можно! При Ахматовой?!) Кстати, при мне - можно.
   И вот когда солдатик  помыл  сапоги  пусть  не  в  Индийском  океане,  но
все-таки в далекой речке Эльбе, а потом отдал долг начальнику на лесоповале,
будучи зэком Танхилевичем Михаилом Исаевичем, статья 58, пункт 10, 6 лет  ни
за что, газеты вдруг ни с того ни с сего захотели печатать его стихи,  а  он
вдруг призадумался: не  поднимутся  ли  вихри  враждебные  по  поводу  этого
слишком уж неблагозвучного под русскими стихами имени, и не лучше ли было бы
звучать ему пусть и не так уж придуманно,  а  хотя  бы  покороче,  например,
Михаил Танич?! А?

   И зазвучало, представьте! И сразу в "Литературной газете":

   Серые шинели,
   Розовые сны! -
   Все, что мы сумели
   Принести с войны.
   И чтобы внести ясность, спрошу у вас: что это - измена,  уступка,  равная
трусости, или, может быть, вась-вась с антисемитами? Нет, я  так  понимал  и
так понимаю.
   И я убежден: в нашей стране  (не  в  Израиле!)  ни  к  чему  с  нездешней
фамилией быть чуточку впереди титульного народа, ну просто с  позиции  этики
негоже. Лучше быть меньше, чем больше.
   Вы скажете, договорился! Значит,  Миша  Танхилевич  пусть  сидит  себе  в
стоматологической поликлинике или, как при царе, в антикварной лавке,  и  не
мешает Михаилу Таничу, русскому поэту, глаголом жечь сердца людей?
   Нет, нет и нет! Но когда артист, из наших, как бы  запудрить  вам  мозги,
чтобы вы его не узнали,  стоит  на  сцене  чуть  ли  не  полчаса  в  сборном
праздничном концерте со скучным текстом (первая реприза - на пятой  минуте!)
и ползала зевает, а я так просто сгораю со стыда дома у телевизора, что  ему
сказать?
   Есть  и  еще  один  такой,  не  прогонишь,  но  пусть  за  него  краснеют
односельчане.
   А он, наш, держит паузу, уверенный, что он любимец зала, да что там  зала
- этой страны. Он ошибается! Да, Россия - его родина (тут ни он,  ни  Россия
не виноваты!), но он - не главный сын этой Родины. Пусть такой же, но  лучше
не выпячивайся! Когда и я забываю об этом, бейте и меня той же хворостиной.
   Однажды перед Днем Победы  я  оказался  в  зубоврачебной  поликлинике  на
Тишинке. Жду врача. В фойе - большой стенд  "Они  сражались  за  Родину",  с
двойными фотографиями. Человек теперь и он же - юным солдатиком.  А  фамилии
читаю  такие:  Ализон,  Гурфинский,  Рабинович,  Вульфсон  и  еще  несколько
подобных. Я потом спросил у своего врача: "Что же,  только  евреи,  выходит,
сражались за Родину?" А он мне: "А у нас в поликлинике других фамилий просто
нет!"
   На этом закончим наш спор. Я победил! Победил, потому что я вам просто не