он запахнул свой дурацкий халат. Смотреть противно.
     - Если я не ошибаюсь, у тебя были те же затруднения  и  в  Хуттонской
школе, и в Элктон-хилле?
     Он это сказал не только ядовито, но и как-то противно.
     - Никаких затруднений в Элктон-хилле у меня не было, - говорю. - Я не
проваливался, ничего такого. Просто ушел - и все.
     - Разреши спросить - почему?
     - Почему? Да это  длинная  история,  сэр.  Все  это  вообще  довольно
сложно.
     Ужасно не хотелось рассказывать ему - что да как.  Все  равно  он  бы
ничего не понял. Не по его это части. А ушел  я  из  Элктон-хилла  главным
образом потому, что там была одна сплошная липа. Все делалось напоказ - не
продохнешь. Например, их директор, мистер Хаас. Такого подлого притворщика
я в жизни не встречал. В десять раз хуже старика Термера. По воскресеньям,
например, этот чертов Хаас ходил  и  жал  ручки  всем  родителям,  которые
приезжали. И до того мил, до того вежлив - просто картинка. Но не со всеми
он одинаково  здоровался  -  у  некоторых  ребят  родители  были  попроще,
победнее. Вы бы посмотрели, как  он,  например,  здоровался  с  родителями
моего соседа по комнате. Понимаете, если у кого мать  толстая  или  смешно
одета, а отец ходит в костюме с ужасно высокими плечами и башмаки  на  нем
старомодные, черные с белым, тут этот самый Хаас только протягивал им  два
пальца и притворно улыбался, а потом как начнет  разговаривать  с  другими
родителями - полчаса разливается! Не выношу я  этого.  Злость  берет.  Так
злюсь, что с ума можно спятить. Ненавижу я этот проклятый Элктон-хилл.
     Старый Спенсер меня спросил о чем-то, но я не расслышал. Я все  думал
об этом Хаасе.
     - Что вы сказали, сэр? - говорю.
     - Но ты хоть _о_г_о_р_ч_е_н, что тебе приходится покидать Пэнси?
     - Да, конечно, немножко огорчен. Конечно...  но  все-таки  не  очень.
Наверно, до меня еще не дошло. Мне на  это  нужно  время.  Пока  я  больше
думаю, как поеду домой в среду. Видно, я все-таки кретин!
     - Неужели ты совершенно не думаешь о своем будущем, мой мальчик?
     - Нет, как не думать - думаю, конечно. - Я остановился. -  Только  не
очень часто. Не часто.
     - Призадумаешься! - сказал старый Спенсер.  -  Потом  призадумаешься,
когда будет поздно!
     Мне стало неприятно. Зачем он так говорил - будто я уже умер?  Ужасно
неприятно.
     - Непременно подумаю, - говорю, - я подумаю.
     - Как бы мне объяснить тебе, мальчик, вдолбить тебе в голову то,  что
нужно? Ведь я помочь тебе хочу, понимаешь?
     Видно было, что он действительно хотел мне помочь. По-настоящему.  Но
мы с ним тянули в разные стороны - вот и все.
     - Знаю, сэр, - говорю, - и спасибо  вам  большое.  Честное  слово,  я
очень это ценю, правда!
     Тут я встал с кровати. Ей-богу, я не мог  бы  просидеть  на  ней  еще
десять минут даже под страхом смертной казни.
     - К сожалению, мне пора! Надо забрать вещи из гимнастического зала, у
меня там масса вещей, а они мне понадобятся, Ей-богу, мне пора!
     Он только посмотрел на меня и опять стал качать  головой,  и  лицо  у