начинаются в половине третьего. А она вечно опаздывала. И попрощался. У
меня от нее скулы сворачивало, но она была удивительно красивая.
Договорился с Салли, потом встал, оделся, сложил чемодан. Выйдя из
номера, я заглянул в окошко, что там эти психи делают, но у них портьеры
были опущены. Утром они скромнее скромного. Потом я спустился в лифте и
рассчитался с портье. Мориса, к счастью, нигде не было. Да я и не старался
его увидеть, подлеца.
У гостиницы взял такси, но понятия не имел, куда мне ехать. Ехать,
оказывается, некуда. Было воскресенье, а домой я не мог возвратиться до
среды, в крайнем случае до вторника. А идти в другую гостиницу, чтоб мне
там вышибли мозги, - нет, спасибо. Я велел шоферу везти меня на
Центральный вокзал. Это рядом с отелем "Билтмор", где я должен был
встретиться с Салли, и я решил сделать так. Сдам вещи на хранение в такой
шкафчик, от которого дают ключ, потом позавтракаю. Очень хотелось есть. В
такси я вынул бумажник, пересчитал деньги. Не помню, сколько там
оказалось, во всяком случае, не такое уж богатство. За какие-нибудь две
недели я истратил чертову уйму. По натуре я ужасный мот. А что не
проматываю, то теряю. Иногда я даже забываю взять сдачу в каком-нибудь
ресторане или ночном кабаке. Мои родители просто приходят в бешенство. Я
их понимаю. Хотя отец довольно богатый, не знаю, сколько он зарабатывает,
-он вечно вкладывает деньги в какие-то постановки на Бродвее. Впрочем, эти
постановки всегда проваливаются, имама из себя выходит, когда отец с ними
связывается. Вообще мама очень сдала после смерти Алли. Из-за этого я
особенно боялся сказать ей, что меня выгнали.
Я отдал чемоданы на хранение и зашел в вокзальный буфет позавтракать.
Съел я порядочно: апельсиновый сок, яичницу с ветчиной, тосты, кофе.
Обычно я по утрам только выпиваю сок. Я очень мало ем, совсем мало. Оттого
я такой худой. Мне прописали есть много мучного и всякой такой дряни,
чтобы нагнать вес, но я и не подумал. Когда я где-нибудь бываю, я обычно
беру бутерброд со швейцарским сыром и стакан солодового молока. Сущие
пустяки, но зато в молоке много витаминов. Х.-В. Колфилд. Холден Витамин
Колфилд.
Я ел яичницу, когда вошли две монахини с чемоданишками и сумками -
наверно, переезжали в другой монастырь и ждали поезда. Они сели за стойку
рядом со мной. Они не знали, куда девать чемоданы, и я им помог. Чемоданы
у них были плохонькие, дешевые - не кожаные, а так, из чего попало. Знаю,
это роли не играет, но я терпеть не могу дешевых чемоданов. Стыдно
сказать, но мне бывает неприятно смотреть на человека, если у него дешевые
чемоданы. Вспоминается один случай. Когда я учился в Элктон-хилле, я жил в
комнате с таким Диком Слеглом, и у него были дрянные чемоданы. Он их
держал у себя под кроватью, а не на полке, чтобы никто не видел их рядом с
моими чемоданами. Меня это расстраивало до черта, я готов был выкинуть
свои чемоданы или даже обменяться с ним насовсем. Мои-то были куплены у
Марка Кросса, настоящая кожа, со всеми онерами, и стоили они черт знает
сколько. Но вот что странно. Вышла такая история. Как-то я взял и засунул
свои чемоданы под кровать, чтобы у старика Слегла не было этого дурацкого
комплекса неполноценности. Знаете, что он сделал? Только я засунул свои
чемоданы под кровать, он их вытащил и опять поставил на полку. Я только
потом понял, зачем он это сделал: он хотел, чтобы все думали, что это е г
о чемоданы! Да, да, именно так. Странный был тип. Он всегда издевался над