- Да нет, знаешь! Он был в картине с  Мельвином  Дугласом.  Ну,  тот,
который играл его младшего брата. Тот, что упал с лодки. Вспомнить?
     - Нет, не вспомнил. Я вообще почти не хожу в кино.
     Тут она вдруг стала баловаться. Грубо так, понимаете.
     - Перестань, пожалуйста, - говорю. - Я не  в  настроении.  Я  же  вам
сказал - я только что перенес операцию.
     Она с моих колен не встала, но вдруг покосилась на  меня  -  а  глаза
злющие-презлющие.
     - Слушай-ка, - говорит, - я уже  спала,  а  этот  чертов  Морис  меня
разбудил. Что я, по-твоему...
     - Да я же сказал, что заплачу вам. Честное  слово,  заплачу.  У  меня
денег уйма.  Но  я  только  что  перенес  серьезную  операцию,  я  еще  не
поправился.
     - Так какого же черта ты сказал этому дураку Морису, что  тебе  нужно
девочку? Раз тебе оперировали эту твою, как ее там... Зачем ты сказал?
     - Я думал, что буду  чувствовать  себя  много  лучше.  Но  я  слишком
преждевременно понадеялся. Серьезно говорю. Не обижайтесь. Вы  на  минутку
встаньте, я только возьму бумажник. Встаньте на минутку!
     Злая она была как черт, но все-таки встала с моих колен,  так  что  я
смог подойти к шкафу и достать бумажник. Я вынул пять долларов и подал ей.
     - Большое спасибо, - говорю. - Огромное спасибо.
     - Тут пять. А цена - десять.
     Видно было, она что-то задумала. Недаром я боялся, я был уверен,  что
так и будет.
     - Морис сказал: пять, - говорю. - Он сказал: до утра пятнадцать, а на
время пять.
     - Нет, десять.
     - Он сказал - пять. Простите, честное слово, но больше не могу.
     Она пожала плечами, как раньше, очень презрительно.
     - Будьте так добра, дайте  мне  платье.  Если  только  вам  нетрудно,
конечно!
     Жуткая девчонка. Говорит таким тонким голоском, и  все  равно  с  ней
жутковато. Если бы она была толстая старая  проститутка,  вся  намазанная,
было бы не так жутко.
     Достал я ее платье. Она его надела, потом взяла пальтишко с кровати.
     - Ну, пока, дурачок! - говорит.
     - Пока! - говорю. Я не стал ее благодарить. И хорошо, что не стал.



                                    14

     Она ушла, а я сел в кресло и выкурил две сигареты  подряд.  За  окном
уже светало. Господи, до чего  мне  было  плохо.  Такая  тощища,  вы  себе
представить не можете. И я стал разговаривать вслух с Алли. Я с ним  часто
разговариваю, когда меня тоска берет. Я ему говорю - пускай  возьмет  свой
велосипед и ждет меня около дома Бобби Феллона. Бобби Феллон жил  рядом  с
нами в Мейне - еще тогда, давно. И случилось вот что: мы  с  Бобби  решили
ехать к озеру Седебиго на велосипедах. Собирались взять с собой завтрак, и
все, что надо, и наши мелкокалиберные ружья - мы  были  совсем  мальчишки,