У них у каждого была своя комната. Лет им было под семьдесят, а то  и
больше. И все-таки они получали удовольствие от жизни, хоть родной ногой и
стояли в могиле. Знаю, свинство так говорить, но я вовсе не о том.  Просто
я хочу сказать, что я много думал про старика Спенсера, а  если  про  него
слишком много думать, начинаешь удивляться - за каким чертом он еще живет.
Понимаете, он весь сгорбленный и еле ходит, а если он в классе уронит мел,
так кому-нибудь с первой  парты  приходится  нагибаться  и  подавать  ему.
По-моему, это ужасно.  Но  если  не  слишком  разбираться,  а  просто  так
подумать, то выходит, что он вовсе не плохо живет. Например, один  раз,  в
воскресенье, когда он меня и еще нескольких других  ребят  угощал  горячим
шоколадом, он нам показал потрепанное индейское  одеяло  -  они  с  миссис
Спенсер купили его у какого-то индейца в Йеллоустонском парке. Видно было,
что старик Спенсер от этой покупки в восторге. Вы понимает, о чем я? Живет
себе такой человек вроде старого Спенсера, из него уже песок  сыплется,  а
он все еще приходит в восторг от какого-то одеяла.
     Дверь к нему  была  открыта,  но  я  все  же  постучался,  просто  из
вежливости. Я видел его - он сидел в большом кожаном кресле, закутанный  в
то самое одеяло, про которое я говорил. Он обернулся, когда я постучал.
     - Кто там? - заорал он. - Ты, Колфилд? Входи, мальчик, входи!
     Он всегда орал дома, не  то  что  в  классе.  На  нервы  действовало,
серьезно.
     Только я вошел -  и  уже  пожалел,  зачем  меня  принесло.  Он  читал
"Атлантик мансли", и везде стояли какие-то  пузырьки,  пилюли,  все  пахло
каплями от насморка. Тоску нагоняло. Я вообще-то не слишком люблю больных.
И все казалось еще унылее  оттого,  что  на  старом  Спенсере  был  ужасно
жалкий, потертый, стары халат - наверно, он его носил с  самого  рождения,
честное слово. Не люблю я стариков в пижамах или в халатах.  Вечно  у  них
грудь наружу, все их старые ребра видны. И ноги жуткие. Видали стариков на
пляжах, какие у них ноги белые, безволосые?
     - Здравствуйте, сэр! - говорю. - Я получил вашу записку. Спасибо  вам
большое. - Он мне написал записку, чтобы я к нему зашел  проститься  перед
каникулами; он знал, что я больше не вернусь. - Вы напрасно писали,  я  бы
все равно зашел попрощаться.
     - Садись вон туда, мальчик, - сказал старый Спенсер.  Он  показал  на
кровать.
     Я сел на кровать.
     - Как ваш грипп, сэр?
     - Знаешь, мой мальчик, если бы я себя чувствовал лучше,  пришлось  бы
послать за доктором! - Старик сам себя рассмешил. Он  стал  хихикать,  как
сумасшедший. Наконец отдышался и спросил: -  А  почему  ты  не  на  матче?
Кажется, сегодня финал?
     - Да. Но я только что вернулся из Нью-Йорка с фехтовальной командой.
     Господи, ну и постель! Настоящий камень!
     Он вдруг напустил на себя страшную строгость - я знал, что так будет.
     - Значит, ты уходишь он нас? - спрашивает.
     - Да, сэр, похоже на то.
     Тут он начал качать головой. В жизни не видел, чтобы человек  столько
времени подряд мог качать головой. Не поймешь, оттого Лион качает головой,
что задумался, или просто потому, что он же совсем старикашка и  ни  хрена