У них у каждого была своя комната. Лет им было под семьдесят, а то и
больше. И все-таки они получали удовольствие от жизни, хоть родной ногой и
стояли в могиле. Знаю, свинство так говорить, но я вовсе не о том. Просто
я хочу сказать, что я много думал про старика Спенсера, а если про него
слишком много думать, начинаешь удивляться - за каким чертом он еще живет.
Понимаете, он весь сгорбленный и еле ходит, а если он в классе уронит мел,
так кому-нибудь с первой парты приходится нагибаться и подавать ему.
По-моему, это ужасно. Но если не слишком разбираться, а просто так
подумать, то выходит, что он вовсе не плохо живет. Например, один раз, в
воскресенье, когда он меня и еще нескольких других ребят угощал горячим
шоколадом, он нам показал потрепанное индейское одеяло - они с миссис
Спенсер купили его у какого-то индейца в Йеллоустонском парке. Видно было,
что старик Спенсер от этой покупки в восторге. Вы понимает, о чем я? Живет
себе такой человек вроде старого Спенсера, из него уже песок сыплется, а
он все еще приходит в восторг от какого-то одеяла.
Дверь к нему была открыта, но я все же постучался, просто из
вежливости. Я видел его - он сидел в большом кожаном кресле, закутанный в
то самое одеяло, про которое я говорил. Он обернулся, когда я постучал.
- Кто там? - заорал он. - Ты, Колфилд? Входи, мальчик, входи!
Он всегда орал дома, не то что в классе. На нервы действовало,
серьезно.
Только я вошел - и уже пожалел, зачем меня принесло. Он читал
"Атлантик мансли", и везде стояли какие-то пузырьки, пилюли, все пахло
каплями от насморка. Тоску нагоняло. Я вообще-то не слишком люблю больных.
И все казалось еще унылее оттого, что на старом Спенсере был ужасно
жалкий, потертый, стары халат - наверно, он его носил с самого рождения,
честное слово. Не люблю я стариков в пижамах или в халатах. Вечно у них
грудь наружу, все их старые ребра видны. И ноги жуткие. Видали стариков на
пляжах, какие у них ноги белые, безволосые?
- Здравствуйте, сэр! - говорю. - Я получил вашу записку. Спасибо вам
большое. - Он мне написал записку, чтобы я к нему зашел проститься перед
каникулами; он знал, что я больше не вернусь. - Вы напрасно писали, я бы
все равно зашел попрощаться.
- Садись вон туда, мальчик, - сказал старый Спенсер. Он показал на
кровать.
Я сел на кровать.
- Как ваш грипп, сэр?
- Знаешь, мой мальчик, если бы я себя чувствовал лучше, пришлось бы
послать за доктором! - Старик сам себя рассмешил. Он стал хихикать, как
сумасшедший. Наконец отдышался и спросил: - А почему ты не на матче?
Кажется, сегодня финал?
- Да. Но я только что вернулся из Нью-Йорка с фехтовальной командой.
Господи, ну и постель! Настоящий камень!
Он вдруг напустил на себя страшную строгость - я знал, что так будет.
- Значит, ты уходишь он нас? - спрашивает.
- Да, сэр, похоже на то.
Тут он начал качать головой. В жизни не видел, чтобы человек столько
времени подряд мог качать головой. Не поймешь, оттого Лион качает головой,
что задумался, или просто потому, что он же совсем старикашка и ни хрена