- В Нью-Йорке.
     - Сколько отдал?
     - Доллар.
     - Обули тебя. - Он стал чистить свои  гнусные  ногти  концом  спички.
Вечно он чистил ногти. Странная привычка. Зубы к него были  заплесневелые,
в ушах - грязь,  но  ногти  он  вечно  чистил.  Наверно,  считал,  что  он
чистоплотный. Он их чистил, а сам смотрел на мою шапку. - В моих краях  на
охоту в таких ходят, понятно? В них дичь стреляют.
     - Черта с два! - говорю. Потом снимаю шапку, смотрю на нее.  Прищурил
один глаз, как будто целюсь. - В ней людей стреляют, - говорю, - я  в  ней
людей стреляю.
     - А твои родные знают, что тебя вытурили/
     - Нет.
     - Где же твой Стрэдлейтер?
     - На матче. У него там свидание. - Я опять зевнул. Зевота одолела.  В
комнате стояла страшная жара, меня разморило, хотелось спать. В этой школе
мы либо мерзли как собаки, либо пропадали от жары.
     - Знаменитый Стрэдлейтер, - сказал Экли. - Слушай, дай мне на минутку
ножницы. Они у тебя близко?
     - Нет, я их уже убрал. Они в шкафу, на самом верху.
     - Достань их на минутку, а? У меня ноготь задрался, надо срезать.
     Ему было совершенно наплевать, убрал ли ты вещь  или  нет,  на  самом
верху она или еще где. Все-таки я ему достал ножницы. Меня при  этом  чуть
не убило. Только я открыл шкаф, как ракетка Стрэдлейтера - да еще вместе с
деревянным прессом! - упала прямо мне  на  голову.  Так  грохнула,  ужасно
больно. Экли чуть не помер, до того он хохотал. Голос  у  него  визгливый,
тонкий. Я для него снимаю чемодан, вытаскиваю ножницы - а  он  заливается.
Таких, как Экли, хлебом не  корми  -  дай  ему  посмотреть,  как  человека
стукнуло по голове камнем или еще чем: он просто обхохочется.
     - Оказывается, у тебя есть чувство юмора, Экли, детка, - говорю  ему.
- Ты этого не знал? - Тут я ему подаю ножницы.  -  Хочешь,  я  буду  твоим
менеджером, устрою тебя на радио?
     Я сел в кресло, а он стал стричь свои паршивые ногти.
     Может, ты их будешь стричь над столом? - говорю. - Стриги над столом,
я не желаю ходить босиком по твоим гнусным  ногтям.  -  Но  он  все  равно
бросал их прямо на пол. Отвратительная привычка. Честное слово, противно.
     -  А  с  кем  у  Стрэдлейтера  свидание?  -  спросил  он.  Он  всегда
выспрашивал, с кем Стрэдлейтер водится, хотя он его ненавидит.
     - Не знаю. А тебе что?
     - Просто так. Не терплю я эту сволочь. Вот уж не терплю! - А он  тебя
обожает! Сказал, что ты -  настоящий  принц!  -  говорю.  Я  часто  говорю
кому-нибудь, что он - настоящий принц. Вообще я часто  валяю  дурака,  мне
тогда не так скучно. - Он всегда задирает нос, - говорит Экли. - Не выношу
эту сволочь. Можно подумать, что он...
     - Слушай, может быть, ты все-таки будешь стричь ногти над столом? - Я
тебя раз пятьдесят просил...
     - Задирает нос все время, - повторил Экли.  -  По  моему,  он  просто
болван. А думает, что умный. Он думает, что он - самый умный...
     - Экли! Черт тебя дери! Будешь ты  стричь  свои  паршивые  ногти  над
столом или нет? Я тебя пятьдесят раз просил, слышишь?