Кэт сестре, - и ты опять будешь дома.
   Она поцеловала Лиз, а потом легонько оттолкнула и посмотрела на  нее,
жалея, что сестра выглядит такой расстроенной.  Из-за  этого  она  опять
вспомнила, что Эдвина уедет в Англию после свадьбы, и оставалось  только
молиться, чтобы жизнь дочери сложилась счастливее, чем у сестры.
   Руперт тем временем давал указания шоферам и торопил их ехать,  чтобы
не опоздать на корабль.
   - Он ведь отходит днем, да? - спросил он у Берта, вынимая из  кармана
часы.
   Кэт в последний раз обняла Лиз и забралась в  машину,  посадив  рядом
Алексис.
   - Да. У нас достаточно времени.
   Было полвосьмого утра десятого апреля.
   - Счастливого плавания! Всего хорошего! - Руперт и Лиз замахали им на
прощание.
   Тронулась первая машина, потом  вторая  и,  наконец,  третья.  Кэт  с
Алексис на коленях помахала им из окошка, широко  улыбаясь,  и  Бертрам,
обнимавший ее за плечи, тоже.
   - Я люблю вас! - крикнула Лиз вдогонку. - Я вас всех люблю...
   Слова растаяли в воздухе. Лиз вытерла слезы, не  понимая,  почему  ей
так  тревожно.  Они  ведь  увидятся  в  августе  в  Сан-Франциско.   Она
улыбнулась про себя, входя с Рупертом в дом.
   Он тут же заперся в библиотеке, как это обычно бывало по утрам, а Лиз
вернулась в столовую, окинула взглядом пустые стулья, пустые тарелки,  и
ужасное чувство одиночества  вновь  охватило  ее.  Только  что  они  тут
сидели, комнату заполняли их голоса, а теперь вокруг снова стало пусто и
она опять одна.

Глава 2

   Машина с Кэт и Бертрамом, приехавшая в порт раньше других,  подрулила
к причалу для пассажиров первого класса.  Джордж  во  втором  автомобиле
нетерпеливо  ерзал  на  сиденье,  и  Эдвина  уговаривала  брата   сидеть
спокойно, пока он не свел с ума ее и Филипа.
   - Посмотри, посмотри на них, Эдвина!
   Джордж показывал на четыре огромных пароходных трубы, а Филип пытался
охладить его пыл. В отличие от своего восхищенного братца Филип довольно
много прочитал о корабле, когда узнал, что это будет его первый рейс.
   У судна, на котором им предстояло плыть в Америку, был почти  близнец
"Олимпик",  уже  год  совершающий   плавания,   но   этот   лайнер   был
действительно  самым  огромным  на  свете.  "Титаник"  раза  в   полтора
превосходил любой пароход, и Джордж был совершенно потрясен  его  видом.
Газета  отца  назвала  "Титаник"  чудо-кораблем,  а  на  Уолл-стрит  его
называли не иначе, как "пароходом миллионеров".
   Совершить на нем первый рейс было чрезвычайно престижно. Берт Уинфилд
заказал пять из двадцати восьми специальных кают на  палубе  Б,  которые
тоже выгодно отличали "Титаник" от других пассажирских судов. Каюты были
украшены подлинными предметами старины из Дании,  Франции  и  Англии,  а
вместо иллюминаторов в них были настоящие  окна.  Компания  "Уайт  стар"
превзошла самое себя.