Дмитрий Старков.
   Отдаленное настоящее, или же FUTURE РЕRFECT

Предупреждение # 1: Все персонажи, конечно же, вымышлены, и любое их
сходство с реальными людьми, безусловно, случайно (не дождетесь,
родненькие). Предупреждение # 2: Во время написания данного романа было
убито множество животных, погибла уйма народу, произошло несколько десятков
крупномасштабных катастроф, а также имело место по крайней мере пять
стихийных бедствий общемирового значения.. Предупреждение # 3: Кто не
спрятался - я не виноват. Человек несчастлив потому, что не знает, что он
счастлив; только потому. (Кажется, Ф.М. Достоевский, царствие ему небесное.
По крайней мере, очень на него похоже.)
Гармония мира не знает границ. (Судя по умонастроению, какой-то
ленинградский рок-музыкант; там дальше, если мне не изменяет память, было
что-то про портвейн.)
1.
 Отвратительное, затхлое запустение в холодильнике вызывало тошноту, еще
усугублявшуюся видом маргаринной обертки с размазанными по оной прозрачными
от прогорклости остатками продукта. Кроме этих маргаринных мазков, от
которых наверняка только хуже заплохеет, в квартире не было ничего
съестного. Вот уже две с лишком недели. Витиевато выматерившись в
равнодушный ко всему потолок, Петяша захлопнул дверцу и побрел обратно в
комнату. Он был превосходно осведомлен о положении дел на кухне, нутро же
холодильное за последние две недели успел изучить до мельчайшего пятнышка -
очередной поход в края, столь отдаленные, был предпринят исключительно ради
моциона. Снаружи, во внешнем мире, он дней десять, как не бывал. Первое -
абсолютно незачем, ибо совершенно никаких перспектив впереди не маячило;
второе - ноги с голодухи шли плоховато; третье - там; на улице, ели. Судя
по опыту последнего выхода в люди, все ленинбуржцы, за исключением
одного-единственного Петяши, появлялись на улице только ради того, чтобы
смачно этак перекусить. Дети вкусно похрупывали яблоками и лизали
мороженое, тем часом, как папаши с мамашами въедались в чебуреки - или там
гамбургеры - запивая, для лучшего пищеварения, пивком либо лимонадом. Еда
дразнила взор с витрин и прилавков всевозможных торговых точек, а уж
запахи!.. Из раскрытых по летнему времени... Нет! Рука не поднимается;
двигательно-моторные функции отказываются участвовать в подобной
профанации! Ну, как описать обычной одноразовой шарикоручкою ароматы,
доносящиеся из распахнутых окон ленинбургских кухонь до ноздрей
оголодавшего прохожего?! Самое толстое гусиное перо с широчайшим расщепом,
или уж, на случай вовсе крайний, фломастер-маркер в палец толщиною, какими
повадились расписывать стены теперешние подростки, - вот что потребно для
этого! Словом, виды на будущее Петяшино были как нельзя более удручающими.
Ни денег, ни еды, ни каких-либо надежд на появление того или другого.
Активов -одна лишь тупая, тяжелая боль в желудке, да противная, сухая
горечь во рту. В голове ворочалась одна-единственная мысль: денег взять
неоткуда. Димыча нет в городе, равно как, скорее всего, и Елки, а у прочих
одолжить не удастся. А если б и удалось - что дальше? Дальше-то - что?
Должность сторожа при некоей поликлинике, обеспечивавшую хоть какой-то
регулярный доход, он, Петяша, месяца два назад от широты души подарил