-- Тем не менее...
     -- Когда авиация  бомбит склады, станции, даже  эшелоны противника, это
тоже сопряжено с опасностью для населения. В конце концов, идет война!
     --  Одно  дело --  авиация,  другое --  подрывники... Короче  говоря, я
категорически  запрещаю  организовывать   крушения  на  участках,  где  есть
пассажирское  движение. Ваши мины не  отличают поезда с мирными  жителями от
воинских  эшелонов.  Пусть  подрывники  лучше  взрывают   мосты,  станции  и
обстреливают воинские эшелоны...
     Доминго только усмехнулся, узнав о результатах беседы с командующим.
     -- Посмотрим! -- загадочно  говорит он. --  Действовать придется в тылу
врага А там другие законы...
     . После сцены встречи с Пересом Саласом я вижу другую картину.
     Вновь залитая  солнцем дорога. Мы еще пробиваемся на  своем "мерседесе"
через встречный  поток беженцев. Противник наступает на Пособланко, и жители
бегут от фашистских извергов. Скрипя, ползут высококолесные, похожие на арбы
повозки.  В  них --плачущие, растрепанные дети  и  измученные женщины.  Мулы
тревожно прядают ушами, глаза этих кротких животных  налиты испугом. Похоже,
даже животные в Испании стали понимать, какие опасности таит
     в себе хорошая погода.
     Потемневший от гнева Висенте привез нас в  Анду-хар. Городок, затянутый
тонкой пеленой  кирпичной пыли, неузнаваем. Дома,  где  мы  разговаривали  с
полковником Пересом  Саласом, больше не существует... Только  что закончился
налет.  Отчаянно  кричат женщины, разыскивая  детей.  Одна из  них  стоит на
коленях посреди улицы и шлет проклятия небу.
     Мы сгружаем динамит и отдаем машины для перевозки раненых.
     Около  полуразрушенного дома  небольшая  группа людей  орудует  ломами,
самодельными вагами и лопатами. Ею командует секретарь Андухарского комитета
партии Хименес. Из-под развалин доносится
     плач ребенка, слышны стоны.
     --  Хватит!  -- кричит Хименес  и  лезет  в  образовавшееся  отверстие.
Проходит несколько  томительных минут. Хименес подает  в щель между  камнями
рыдающего мальчика трех-четырех лет.
     Ребенка  спасли, а  мать была уже мертва... Пеле находит нас только час
спустя. Он перевез в госпиталь восемь тяжелораненых детей и женщин.
     Двое детей скончалось в дороге.
     -- Я еще посчитаюсь с Франко!  -- кричит Пеле, и мне понятно: он кричит
потому, что боится заплакать. -- Я еще сведу счеты  с его грязными свиньями!
Я заставлю убийц жрать собственный навоз!...
     И все же во время следующей встречи полковник Перес Салас  подтверждает
свое запрещение.
     Выходит, вражеские батальоны, танки,  орудия будут спокойно следовать к
линии  фронта,  чтобы  потом  уничтожать  республиканских  бойцов  и  мирных
жителей?
     Диверсия в туннеле
     Весной 1937 года республиканские войсковые партизаны совершили на южном
фронте  немало вылазок в тыл  начавшего  наступление противника.  Им удалось
даже  создать на  территории  мятежников  несколько скрытых  баз.  Дороги  и
военные объекты фалангистов находились довольно далеко от линии фронта. Под
     рывникам приходилось  затрачивать  много  времени  на подход  к  ним  и
нередко проводить там по двое-трое суток.  Тщательно  замаскированные базы в