работать с переводчицей.
     -- Слушай. У нас тут пополняется интербригада.
     Среди  ребят  много  поляков  и   чехов.  Наверняка   кто-нибудь  знает
испанский,  а? Сегодня же выясним это дело и найдем добровольцев для команды
подрывников.
     Узнав, что для работы в тылу противника нужны
     люди, знающие русский, первыми явились к нам два
     югослава -- Иван Хариш и Иван Карбованц.
     Иван Хариш был  приземист и плотен, Иван Карбованц -- худощав  и высок.
Товарищи по интербригаде в
     шутку называли друзей Патом и Паташоном.
     Впоследствии  в отряде Доминго  Харишу и Карбованцу  дали прозвища Хуан
Пекеньо (маленький) и
     Хуан Гранде (большой).
     Оба  приятеля  -- в прошлом моряки. Оба  знали английский, французский,
испанский и русский, а Иван Гранде вдобавок владел еще и итальянским.
     Следом за югославами к  нам пришел красивый  насмешливый чех Ян  Тихий.
Затем появились американский еврей Алекс, болгары  Павел  и Вастлин. А потом
мы просто растерялись: от интербригадовцев, желающих  бить врага в его тылу,
буквально  не  стало  отбоя. Немцы,  австрийцы, французы, финны,  итальянцы,
венгры -- все шли к нам.
     --  Надо  брать!  --  лихорадочно  нашептывал  мне   капитан   Доминго,
поблескивая возбужденно горящими глазами. -- Посмотри, какой народ! Где  еще
найдешь таких ребят? Да и когда нам дадут пополнение?!
     Мне тоже не  хотелось отказываться от этого подарка судьбы. Переговорив
в штабе с товарищами, занимавшимися комплектованием интербригад, я получил в
Альбасете не двух переводчиков, а более  двадцати отличный бойцов.

Глава 7. Под Гранадой

     Город Уаен

     Хаен прилепился к подножию горы и, казалось, утопал в зелени. Но первое
впечатление оказалось обманчивым. Сады  и  рощи лишь окружали город. Уже  на
окраине нас встретил суровый камень. В узких ущельях средневековых улочек ни
кустика,  ни  травинки.  Только кое-где  в  центре  робко  зеленела трава на
скверах,  и  там  же стройными  рядами  высились  вечнозеленые  деревья,  за
которыми заботливо ухаживали люди.
     Странен был этот окаменевший город, имевший
     почти  шестидесятитысячное население. С исступлением монаха-фанатика он
отталкивал протянутые к нему нежные ветви апельсиновых и мандариновых садов,
упорно не желал слушать волнующий шелест
     оливковых деревьев.
     Но жители Хаена отнюдь  не  напоминали монахов. Линия  фронта проходила
всего в двадцати пяти -- тридцати километрах, а они шумно наслаждались всеми
доступными благами жизни. Думаю, что чудесная испанская музыка проникала  по
вечерам даже за высокие стены огромного женского монастыря...
     В  Хаене   мы   с  Доминго  и   с   переводчицей  сразу  направились  в
провинциальный   комитет  Испанской   коммунистической  партии,   секретарем
которого был  член  ЦК КПИ товарищ Немесио  Пасуэло. Он  тепло встретил нас,