удалось сохранить.;
     Девчата
     Были хорошо отработаны  три способа  ночного десантирования:  выброс на
намеченную на карте точку;
     выброс  на  маяк, спускаемый с  самолета;  и  выброс на заметный  ночью
ориентир.  Этим вполне  обеспечивались точность приземления и быстрота сбора
парашютистов.
     Жизнь научила нас  предварительно изучать по карте предполагаемый район
выброса.  Мы  знакомились  не  только  с   ближайшей  к   точке  приземления
местностью,  но и  с районом, весьма  далеким  от нее. Назначали два  пункта
сбора: основной и запасной. Это была целая наука.
     Тогда  же  удалось разработать  надежный способ  сбрасывания  имущества
партизан без парашютов в специальной довольно простой упаковке.
     Было испробовано  и новое средство для крушения  поездов  на мостах. Мы
сконструировали  мину,  которая подхватывалась  с  железнодорожного  полотна
проходящим поездом. Взрывалась она в  точно  рассчитанное  время  на  мосту.
Потом я успешно опробовал эту мину в боевой практике в Испании.
     Боевая    выучка   партизан   шла    полным    ходом,    их   искусство
совершенствовалось. А мужества и выдержки им не занимать.
     Как-то летом одна из девушек, прыгая  с парашютом  так сильно повредила
ноги, что не могла встать. И все же приползла на сборный пункт вовремя.
     -- Юлька! -- всполошились ее подруги, -- Что с тобой?
     А  маленькая  курносенькая  Юлька,  с  полными слез  голубыми  глазами,
пыталась еще улыбаться:
     -- Чепуха... Обойдется...
     Ей было восемнадцать лет,  этой тоненькой, изящной  Юльке, готовившейся
стать партизанской радисткой. Но  в хрупком  девичьем  теле билось  отважное
сердце.
     После  трагической гибели  одного из парашютистов, когда иные приуныли,
Юля первой вызвалась прыгать со следующего самолета.
     --  Ах,  девочки-мальчики!  --  с  отлично  разыгранной  беззаботностью
восклицала она. -- Я легкая! Бросайте меня для пробы, не разобьюсь!..
     На  всех  занятиях  рядом  со  мной  в  те дни  была  партизанка  Рита.
Настойчивая, уверенная в себе, стремящаяся сделать все как можно лучше, она,
казалось, не знала усталости. Вернувшись с задания, затевала  игры, заводила
песню. Мы любили слушать
     ее.
     И  вдруг  однажды под  Купянском, во  время  установки  мин  на  сильно
охраняемом участке железной дороги, в руках Риты взорвался капсюль в макете.
Взрыв ослепил ее. Мельчайшие осколки поранили лицо и глаза.
     Окровавленная, она молчала. Без единого стона дошла со  мною до  школы.
Там ее перебинтовали, и я с первым поездом повез девушку в Харьков.
     На операционном столе Рита тоже не проронила ни звука.
     -- Характер...  --  почтительно сказал профессор-окулист, оперировавший
Риту. -- Сколько ей лет?
     --  Девятнадцать,  профессор, --  отрывисто ответил я, не  сводя глаз с
осунувшегося девичьего лица.
     Все дни  до  выздоровления  я  навещал Риту,  ухаживал за ней и наконец
высказал ей то, что до тех пор не говорил ни одной девушке.
     Зрение  у  Риты  полностью  восстановилось.  Мы   были  счастливы.  Нам