обороной крепости.
 В этом "Приказе э 1" от  24  июня  1941  года  говорилось  о  том,  что
создавшаяся обстановка  требует  организации  единого  руководства  обороной
крепости для дальнейшей борьбы с противником  и  что  собравшиеся  командиры
решили объединить все свои подразделения в одну сводную группу.
 Опытному боевому командиру, старому  коммунисту,  в  прошлом  участнику
гражданской войны и участнику боев с белофиннами, капитану Ивану Николаевичу
Зубачеву было поручено возглавить эту сводную группу.  Его  заместителем  по
политической части стал комиссар Фомин, а начальником штаба группы - старший
лейтенант  Семененко.  Приказ  предписывал  также  всем  средним  командирам
произвести учет своих бойцов и разбить их на взводы.
 Дописать этот приказ не удалось: бомбежка кончилась, автоматчики  снова
кинулись в атаку, и командиры поспешили наверх  к  своим  подразделениям.  А
затем  бои  приняли  такой  ожесточенный  характер,  что  оказалось   просто
невозможно составить списки сражающихся бойцов: и  состав  подразделений,  и
расположение наших  сил  все  время  менялись  в  зависимости  от  постоянно
меняющейся обстановки и все возрастающего натиска противника.
 Но хотя "Приказ э 1" во многом оказался невыполненным, он  сыграл  свою
важную роль в обороне крепости. Организация единого  командования  в  центре
цитадели укрепила нашу оборону, сделала ее более прочной и гибкой.


 ПОИСКИ АЛЕКСАНДРА ФИЛЯ

 Все рассказанное в предыдущей главе происходило лишь в первые  три  дня
боев за крепость. Именно такой рисовалась мне картина героической обороны из
воспоминаний Матевосяна и Махнача, из рассказов очевидцев  борьбы  -  жен  и
детей командиров, встреченных мною в Бресте.
 Но что же было дальше? На этот вопрос  не  могли  ответить  ни  Махнач,
вышедший из строя уже на второй день, ни Матевосян,  раненный  лишь  сутками
позже - утром 24 июня.  Чтобы  узнать  о  последующих  событиях,  надо  было
отыскать других участников обороны, сражавшихся в крепости дольше.
 И тогда я вспомнил о защитнике центральной цитадели Александре Филе, из
письма которого я впервые узнал о Матевосяне. Судя по тому, что в свое время
писал Филь в Музей Советской Армии,  ему  пришлось  участвовать  в  боях  за
крепость больше недели, и все это время он находился рядом с  руководителями
обороны центральной цитадели  -  полковым  комиссаром  Фоминым  и  капитаном
Зубачевым. Не было сомнения, что Филь сумеет рассказать много интересного  и
о событиях в крепости, и о своих боевых товарищах.
 Еще в Ереване, записывая воспоминания Матевосяна, я однажды спросил его
о Филе.
 - Прекрасный парень! - уверенно  сказал  о  нем  инженер.  -  Настоящий
комсомолец! Он был секретарем комсомольской организации  штаба  полка.  И  к
тому же истинный храбрец.
 Словом, Матевосян характеризовал  Филя  как  хорошего  и  мужественного
человека,  глубоко  преданного  Родине  и  партии,  и  вспомнил,  что   Филь
героически сражался в крепости в первые дни обороны вплоть до момента, когда
Матевосян был ранен.
 После нашего возвращения в Москву из крепости я  решил  начать  розыски
Филя.