кольце еще не один день, прежде чем наши отступающие армии оправятся и
нанесут противнику контрудар. И каждый внутренне приготовился ко всем тяжким
испытаниям, которые ему предстояло вынести в этой неравной и жестокой
борьбе.
Впрочем, долго думать об этом было некогда. С утра все началось снова с
удвоенной силой. С первыми проблесками рассвета артиллерия противника,
теперь уже расставленная по всему кольцу осады, стала засыпать крепость
снарядами, и пикировщики закружились над головами бойцов. Снова все вокруг
заволокло дымом, опять здесь и там вспыхнули пожары, и вдоль всей линии
обороны затрещали пулеметы, автоматы и винтовки. Штурм крепости
возобновился.
И опять, как вчера, группы автоматчиков прорывались через валы,
проникали в северную часть крепости и настойчиво атаковали центральную
цитадель. Отряды противника вышли на северный берег Мухавца и засели в
кустах по обе стороны моста, ведущего к трехарочным воротам. Их пулеметы
непрерывно обстреливали оттуда окна и бойницы казарм, и несколько раз
автоматчики форсировали вброд рукав Мухавца, врываясь на восточный угол
Центрального острова. Их встречали штыковой атакой.
Сквозь грохот взрывов и треск стрельбы слышался певучий и тревожный
звук горна, играющего сигнал атаки, в перестук пулеметов и автоматов
вплеталась раскатистая, сухая дробь барабана - горнист и барабанщик полка
шли в рядах атакующих бойцов. Уже один вид этих людей, покрытых пылью и
пороховой копотью, с измученными, но суровыми и решительными лицами, с
воспаленными от дыма и бессонницы глазами, был страшным для врага. Их
громовое "ура!", их стремительный штыковой удар неизменно обращали
противника в бегство. Каждый раз попытки фашистов закрепиться на
северо-восточной окраине Центрального острова заканчивались потерей
нескольких десятков своих автоматчиков.
Противник по-прежнему атаковал казармы и со стороны Южного острова
через Холмский мост. Но здесь бойцы комиссара Фомина уверенно отражали этот
натиск огнем из окон первого и второго этажей. Теперь у них были не только
пулеметы и винтовки. В одном из складов боепитания, уцелевшем от вражеского
обстрела, были найдены автоматы, которыми тут же вооружилась часть стрелков.
Полковые минометчики нашли в этом складе небольшой запас мин и теперь
стреляли из окон по расположению противника в районе госпиталя. Возникло
даже своеобразное состязание в меткости стрельбы - минометчики били по
большому флагу со свастикой, который был поднят над крышей главного
госпитального корпуса. Дважды гитлеровцы устанавливали этот флаг, и дважды
минометчики сбивали его.
С еще большим ожесточением, чем накануне, развернулись в этот день бои
в северной части крепости. Роты майора, возглавившего борьбу на этом
участке, окопавшись на валах, огнем отбивали одну атаку за другой, и все
попытки автоматчиков форсировать обводной канал и взобраться на валы были
тщетными. Каждый раз десятки трупов оставались на берегу канала, а уцелевшие
гитлеровцы опрометью бросались назад, пытаясь укрыться в зарослях кустарника
на противоположном берегу, где они уже успели нарыть целую сеть окопов и
траншей.
Несколько раз из этих кустов выходили и танки. Их подпускали вплотную к
валу и забрасывали гранатами. Одну из машин удалось подбить, и гитлеровцы
оттащили ее назад на буксире.