цитадели.
Прямо против клуба в восточной части острова стояло обнесенное бетонной
оградой с железными прутьями полуразрушенное еще в 1939 году здание, где
когда-то помещался штаб польского корпуса, располагавшегося в крепости.
Южная часть ограды этого здания тянулась вдоль казарм, образуя как бы
широкую улицу. Автоматчики двинулись по этой улице густой нестройной толпой,
перекликаясь и непрерывно строча по окнам казарм.
Ответных выстрелов не было. Казалось, что советский гарнизон,
сокрушенный, подавленный артиллерийским огнем и бомбежками, уже не в силах
сопротивляться наступающим и центр крепости будет захвачен без боя. Сквозь
дым и пыль в свете разгорающегося утра совсем недалеко впереди были видны
разрыв кольцевого здания казарм в восточном углу острова и высокая
наблюдательная башня на берегу, в том месте, где Мухавец разветвляется на
два рукава.
И вдруг совершенно неожиданный, ошеломляющий удар обрушился на
противника. Какой-то глухой, протяжный шум послышался внутри казарменного
здания двери, ведущие во двор, рывком распахнулись, и с оглушительным,
яростным "ура!" в самую середину наступающего немецкого отряда потоком
хлынули вооруженные советские бойцы, с ходу ударившие в штыки.
В несколько минут враг был смят и опрокинут. Штыковой удар словно ножом
рассек надвое немецкий отряд. Те автоматчики, что еще не успели поравняться
с дверьми казармы, в панике бросились назад, к зданию клуба и к западным
Тереспольским воротам, через которые они вошли во двор. А большая часть
отряда, отрезанная от своих, кинулась бежать по улице к восточному краю
острова, и за ней по пятам с торжествующим "ура!" катилась толпа атакующих
бойцов, на ходу работающих штыками. А за ними, также крича "ура!", бежали
другие бойцы, вооруженные кто саблей, кто ножом, а кто просто палкой или
даже обломком кирпича. Стоило упасть убитому автоматчику, как к нему разом
бросалось несколько человек, стараясь завладеть его оружием, а если падал
кто-нибудь из атакующих, его винтовка тотчас же переходила в руки другого
бойца и продолжала беспощадно разить врагов.
Прижатые к берегу Мухавца, гитлеровцы были быстро перебиты. Часть
автоматчиков бросилась спасаться вплавь, но по воде ударили наши ручные
пулеметы, и ни один из фашистов не вышел на противоположный берег.
Это был первый контрудар, нанесенный германским войскам, штурмующим
крепость, и нанесли его бойцы 84-го стрелкового полка, занимавшего
юго-восточный сектор казарменного здания.
В ту ночь в расположении полка был только один стрелковый батальон и
несколько штабных подразделений. Почти все командиры находились в лагерях с
двумя другими батальонами либо ночевали на городских квартирах. Лишь два или
три лейтенанта - командиры взводов - спали в общежитии при штабе, да здесь
же, в своем служебном кабинете, временно жил заместитель командира полка по
политической части, полковой комиссар Ефим Фомин.
Накануне вечером Фомин получил отпуск на несколько дней, для того чтобы
привезти в крепость семью, оставшуюся на месте его прежней службы в Латвии.
Часов в десять он выехал на вокзал, но билетов на поезд уже не было, и
комиссар вернулся в штаб, отложив свой отъезд на сутки.
Окна этой части казарм были обращены на Мухавец, в сторону границы.
Несколько снарядов сразу же попали внутрь помещений, вызвав пожары и
разрушения. Кое-где пирамиды с винтовками были разбиты взрывами или