На этом участке кольцевого здания казармы были разделены на глухие
отсеки, не сообщавшиеся между собой. Выйти во двор крепости было невозможно
- враг обстреливал все вокруг. Махначу и его бойцам пришлось пробивать
кирпичную стену, чтобы соединиться с соседними ротами. А потом молодой
лейтенант вместе с другими командирами организовал оборону, расставляя
пулеметчиков и стрелков. Весь первый день они отбивали атаки гитлеровцев, и
Махнач видел вокруг себя только кровь, смерть, гибель товарищей и впервые
сам стрелял и убивал врагов.
На второй день бойцы 455-го полка обнаружили в своем расположении
уцелевший склад боепитания и добыли оттуда новенькие, еще в заводской смазке
автоматы, завезенные в крепость перед самой войной. Махначу до сих пор не
приходилось пользоваться этим оружием, и он, выбрав момент затишья,
осторожно выполз наружу, чтобы потренироваться в стрельбе из автомата.
Выпустив две-три очереди по дереву, стоявшему у берега Мухавца, он было
собрался вернуться назад, как вдруг резкая, острая боль пронизала его ногу,
и он услышал выстрел, раздавшийся позади. Мгновенно обернувшись, он заметил
человека, который целился в него, лежа за большим камнем, и, не раздумывая,
вскинул автомат. Раздалась очередь, и стрелок за камнем бессильно поник
головой. Лишь тогда Махнач увидел, что этот стрелок одет в красноармейскую
форму.
"Своего убил!" - мелькнуло у него.
С трудом превозмогая боль в простреленной ноге, Махнач подполз к камню,
чтобы оказать помощь неизвестному бойцу. Однако тот, видимо, был убит - пуля
пробила ему голову. Махнач расстегнул ворот его красноармейской гимнастерки,
чтобы послушать, бьется ли сердце, и невольно отшатнулся. Под гимнастеркой
оказался зеленый мундир фашистского солдата. Это был гитлеровский диверсант,
переодетый в нашу форму. На зов Махнача из казармы прибежали его товарищи.
Рана лейтенанта была очень тяжелой: пуля, войдя в пятку, пронзила ему ногу
до колена. Махнач уже не мог сражаться, и его отнесли в подвал к раненым.
Там он провел несколько дней, уже не участвуя в событиях и лишь отрывочно
узнавая о ходе обороны от бойцов и командиров, иногда забегавших сюда
проведать раненых друзей.
Силы защитников крепости постепенно иссякали, и однажды, во время
сильной атаки врага на участке 455-го полка, кто-то из командиров, заглянув
в подвал, крикнул:
- Все, кто может стрелять, выходи на оборону! Иначе не сдержим.
Раненые один за другим кое-как выбирались из подвала. Выполз в казарму
и Махнач. Первое, что он увидел, был станковый пулемет с заправленной лентой
около дверей и лежавший рядом ничком убитый минуту назад пулеметчик.
Лейтенант отодвинул тело бойца в сторону и взялся за рукояти "максима". В
памяти остались набегавшие плотной цепью зеленые фигуры врагов и злой
торопливый стук его пулемета. Потом последние силы оставили его, и Махнач
потерял сознание.
Он очнулся уже в плену. Гитлеровцы поместили его в лагерь Южного
военного городка в Бресте, где был и Матевосян. Там военный врач из
крепости, опытный пожилой хирург Иван Маховенко, извлек ему из ноги
гитлеровскую пулю. С этой раной, не заживавшей в течение нескольких лет.
Махнач прошел через фашистские лагеря вплоть до дня освобождения,
наступившего в 1945 году. Ногу ему вылечили только на Родине, но легкая
хромота осталась на всю жизнь.