На этом участке кольцевого здания  казармы  были  разделены  на  глухие
отсеки, не сообщавшиеся между собой. Выйти во двор крепости было  невозможно
- враг обстреливал все вокруг.  Махначу  и  его  бойцам  пришлось  пробивать
кирпичную стену, чтобы соединиться  с  соседними  ротами.  А  потом  молодой
лейтенант вместе  с  другими  командирами  организовал  оборону,  расставляя
пулеметчиков и стрелков. Весь первый день они отбивали атаки гитлеровцев,  и
Махнач видел вокруг себя только кровь, смерть, гибель  товарищей  и  впервые
сам стрелял и убивал врагов.
 На второй день бойцы  455-го  полка  обнаружили  в  своем  расположении
уцелевший склад боепитания и добыли оттуда новенькие, еще в заводской смазке
автоматы, завезенные в крепость перед самой войной. Махначу до  сих  пор  не
приходилось  пользоваться  этим  оружием,  и  он,  выбрав  момент   затишья,
осторожно выполз наружу, чтобы потренироваться в стрельбе из автомата.
 Выпустив две-три очереди по дереву, стоявшему у берега Мухавца, он было
собрался вернуться назад, как вдруг резкая, острая боль пронизала его  ногу,
и он услышал выстрел, раздавшийся позади. Мгновенно обернувшись, он  заметил
человека, который целился в него, лежа за большим камнем, и, не  раздумывая,
вскинул автомат. Раздалась очередь, и  стрелок  за  камнем  бессильно  поник
головой. Лишь тогда Махнач увидел, что этот стрелок одет  в  красноармейскую
форму.
 "Своего убил!" - мелькнуло у него.
 С трудом превозмогая боль в простреленной ноге, Махнач подполз к камню,
чтобы оказать помощь неизвестному бойцу. Однако тот, видимо, был убит - пуля
пробила ему голову. Махнач расстегнул ворот его красноармейской гимнастерки,
чтобы послушать, бьется ли сердце, и невольно отшатнулся.  Под  гимнастеркой
оказался зеленый мундир фашистского солдата. Это был гитлеровский диверсант,
переодетый в нашу форму. На зов Махнача из казармы прибежали  его  товарищи.
Рана лейтенанта была очень тяжелой: пуля, войдя в пятку, пронзила  ему  ногу
до колена. Махнач уже не мог сражаться, и его отнесли в  подвал  к  раненым.
Там он провел несколько дней, уже не участвуя в событиях  и  лишь  отрывочно
узнавая о ходе обороны  от  бойцов  и  командиров,  иногда  забегавших  сюда
проведать раненых друзей.
 Силы защитников крепости  постепенно  иссякали,  и  однажды,  во  время
сильной атаки врага на участке 455-го полка, кто-то из командиров,  заглянув
в подвал, крикнул:
 - Все, кто может стрелять, выходи на оборону! Иначе не сдержим.
 Раненые один за другим кое-как выбирались из подвала. Выполз в  казарму
и Махнач. Первое, что он увидел, был станковый пулемет с заправленной лентой
около дверей  и  лежавший  рядом  ничком  убитый  минуту  назад  пулеметчик.
Лейтенант отодвинул тело бойца в сторону и взялся за  рукояти  "максима".  В
памяти остались набегавшие  плотной  цепью  зеленые  фигуры  врагов  и  злой
торопливый стук его пулемета. Потом последние силы оставили  его,  и  Махнач
потерял сознание.
 Он очнулся уже в  плену.  Гитлеровцы  поместили  его  в  лагерь  Южного
военного городка в  Бресте,  где  был  и  Матевосян.  Там  военный  врач  из
крепости,  опытный  пожилой  хирург  Иван  Маховенко,  извлек  ему  из  ноги
гитлеровскую пулю. С этой раной, не заживавшей  в  течение  нескольких  лет.
Махнач  прошел  через  фашистские  лагеря  вплоть   до   дня   освобождения,
наступившего в 1945 году. Ногу ему вылечили  только  на  Родине,  но  легкая
хромота осталась на всю жизнь.