по-настоящему   интернациональным.   Десятки    отважных,    самоотверженных
итальянцев, полных ненависти к фашизму, любви и  уважения  к  нашей  стране,
пренебрегая  смертельной  опасностью  для  себя  и  своих  семей,   скрывали
советских партизан и беглецов из плена, делились с  ними  всем,  что  имели,
самоотверженно помогали Флейшеру.
     Это были люди самых разных профессий и состояний: и адвокат Оливьери, и
инженер Сантини, и врач Лорис Гаспери, и торговец Джованни Гаффи,  и  бывший
капитан итальянской армии Адреано Танни,  и  профессор  медицины  Оскаро  ди
Фонци. Коммунист с большим подпольным стажем,  столяр-краснодеревщик  Луиджи
де Цорци, работавший в то время швейцаром большого жилого  дома,  вместе  со
своей женой Чезариной прятал на  чердаке  этого  здания  группы  вооруженных
партизан, и, хотя муж и жена сами жили впроголодь, они отдавали часть  своих
продуктов  постояльцам.  Луиджи  не  раз  выполнял  ответственные  поручения
Флейшера и был его активным помощником.
     В тайное убежище, где порой укрывалось по нескольку десятков  партизан,
превратился подвал бара на улице Кайроли близ  площади  Виттория.  Этот  бар
содержали Альдо  Фарабуллини  и  его  жена  Идрана.  Кругом  шныряли  ищейки
гестапо, шли поблизости облавы, но  ничто  не  останавливало  этих  отважных
людей: их бар был одной из главных конспиративных  квартир  Флейшера.  Порой
бывало, что в баре выпивали и закусывали гитлеровские солдаты, не подозревая
того, что под их  ногами,  в  подвале,  сжимая  оружие,  в  напряжении  ждут
советские партизаны. В случае опасности хозяин Альдо Фарабуллини, который  с
притворной веселостью обслуживал ненавистных ему клиентов, должен был подать
условный знак, постучав в пол, и партизаны вырвались бы тогда наверх,  чтобы
или погибнуть в бою, или  прорваться  из  этого  квартала  в  другие  тайные
убежища. Альдо и Идрана хорошо знали, что ждет их потом.
     Порой,  когда  поблизости  было  спокойно,  подземные  обитатели   бара
поднимались наверх и завтракали за  столиками,  словно  обычные  посетители.
Если в это время появлялся настоящий посетитель, они делали вид, что  читают
газеты, прихлебывая кофе или  съедая  порцию  макарон.  Иной  раз  при  этом
случались казусы, и кто-нибудь из партизан усердно  изображал  внимательного
читателя, держа газету вверх ногами.
     Однажды  такой  промах  едва  не  обошелся  дорого.   Рядом   с   баром
Фарабуллини, стена в стену, стоял дом, принадлежавший  человеку,  известному
своими симпатиями к фашистам. Бывало,  что  этот  сосед  неожиданно  заходил
выпить чашку кофе, когда в зале сидели партизаны, и с излишним  любопытством
посматривал на них. Как-то после этого он вдруг вкрадчиво сказал Идране:
     - Я думаю, синьора, вы кого-то прячете у себя в  подвале.  Два  раза  я
видел, как ваши посетители читают газеты вверх ногами.
     Идрана похолодела от ужаса. Но тут же, вспомнив, что сосед  -  страшный
трус, она поняла, что надо ему ответить.
     - Это еще не все, синьор, - доверительно сказала она, понижая голос.  -
Имейте в виду, в подвале, у нас, кроме того, сложено столько  динамита,  что
мы можем поднять в воздух весь квартал. Если, конечно, появится какая-нибудь
опасность, - добавила она.
     Сосед побледнел и, быстро расплатившись, ушел.  Несколько  дней  Идрана
провела в глубокой тревоге, но риск оправдался: сосед слишком дорожил  своим
домом, чтобы донести немцам.
     Такими же верными друзьями советских людей были в городках Палестрина и
Монтеротондо семьи Ботичелли, Пицци и  де  Баттисти,  Ренато  Боро,  Лоренцо