карабина и швырнул  его в сторону. Потом сорвал с головы  и отбросил  легкий
белый тельпек. Каждую секунду ждал  он выстрела сзади и бежал зигзагами, как
затравленный  джейран.  Но Чары не  стрелял. Сдвинув  брови, шел  он  упорно
вперед. Между ними оставалось теперь шагов  пятьдесят. Оглянувшись, передний
ясно увидел лицо того, кто шел за ним. Он дико закричал, выхватил пистолет и
начал стрелять с лихорадочной быстротой. Пистолет прыгал в его руке. А  Чары
все шел...
     Вяло  щелкнул  боек,  не  найдя очередного  патрона.  Тогда Шамурад-хан
бросил пистолет и кинулся бежать, не выбирая  дороги. Там, впереди, уже ясно
вырисовывались древние башни и стены.
     До  них  оставалось немного.  Солнце  все быстрее скатывалось  к западу
Шамурад-хан  несколько раз  падал  и  лежал все  дольше, хватая  ртом теплый
осенний воздух.  Когда он падал, Чары садился  и тяжело  дышал, не спуская с
него глаз.
     Так и подошли они к крепости.  Когда длинная тень угловой башни слилась
с их тенями, между ними не было  и двадцати  шагов.  Тогда, собрав последние
силы,  Шамурад-хан  пошел вверх. У  ворот  он  упал и,  обдирая руки, пополз
вперед, оставляя в древней пыли капли крови.
     Чары встал, глубоко вздохнул и пошел за ним, упираясь в землю прикладом
карабина. Взобравшись наверх, он передохнул  и  двинулся прямо в  ворота. На
тех самых камнях,  где остался он когда-то умирающий, с  заплеванным  лицом,
лежал теперь его кровный враг, убийца всего его рода.
     Шамурад-хан приготовился к  смерти. Сложив руки на  животе,  он смотрел
безразличным взглядом в  багровое от  заката небо. Чары  медленно подошел и,
чтобы не упасть, оперся о карабин.
     541


     Он долго стоял так и смотрел в лицо врага. Взгляды их встретились
     -- Убивай,  собака, раб ' .  ~ хрипло  прошептал Шаму-рад-хан  и закрыл
глаза
     Чары  сунул руку за пояс  и  вытащил острый нож  с серебряной насечкой,
заправленный в узкие кожаные ножны. Нож его брата Берды. . Чары посмотрел на
нож и сунул его в карман. Потом прикладом толкнул лежащего.
     -- Встать! -- коротко сказал он по-русски.
     Они шли обратно через пустыню. Руки Шамурад-хана были спутаны за спиной
толстым  кожаным  ремнем, как ноги пасущегося  верблюда.  Было темно и тихо.
Туманная мгла заволокла звезды. Но оба они хорошо знали эти места.
     В полночь завыли шакалы. Тогда они  сделали  привал. До самого рассвета
Шамурад-хан  лежал, а Чары сидел рядом и держал обмотанный вокруг руки конец
ремня. Потом  они  пошли  дальше. И когда солнце стояло высоко  над головой,
вдали  сверкнула  белая  гладь.  Казалось, раздвинулись пески и легкие волны
ходят  по чистой воде. Минут через двадцать они уже рвали сапогами застывшую
корку соли.  Здесь они сделали привал. Это было то самое озеро. Увязнувшие в
соли, торчали поломанные стойки кибитки, валялись черепки посуды.
     Шамурад-хан лежал не двигаясь. Чары подошел к нему.
     -- Встать! -- приказал он. И они пошли дальше.
     Во фляге оставалось  немного  воды. Слюна у них стала липкой и тяжелой.
Язык прилипал к  губам. Они все чаще  садились отдыхать.  Но вот Шамурад-хан
попробовал  встать  и, приподнявшись, тяжело повалился на песок.  Тогда Чары