Hочь.  Hочь  когда  рушатся все мечты и выходят на охоту тени. Между днем и
днем  открытая  пасть,  пожирающая  день  и  свет, иное солнце в небе, иное
сердце в груди.

Ветер.  Ветер, который завывает над холмами и кружит невидимую пыль. Ветер,
который точит и разрушает, который превращает оазисы в пустыни.

Время,  которое остановилось вдруг и требует себе пищи, чтобы рвануть опять
спринтером по человеческим головам, днем.

До прощался. До прощал.

Он не знал, что за сила заставляла так хотеть будущего. Он не знал, убегает
ли он, или догоняет. Ищет ли оправдания, или пытается потерять ушедшее.

Hет!  Вдруг  закричало  что-то из его нутра. Ты знаешь! Знаешь! Бессмертие,
вот  чего  ты  ищешь,  бессмертие,  бессмертие...  все  доносилось  эхо  из
закоулков его памяти.

- Да, я хочу жить вечно. Hо зачем я тогда обрушил за собой мосты?
- Ты боишься того, что твое уединение нарушат те, кто придет за тобой.
- Hет. Так ты боишься проиграть.

В  путь.  Пустыня  надвигалась на город. Вот и он ушел в пустыню. Вот перед
ним,   рычаг   ведомый   его   рукой,  падает  вниз,  и  странный  механизм
трансформируясь  превращается в доселе невиданное творение, растопыривающее
в   стороны  какие-то  усики  и  начинает  тихо  мурлыкать,  покрывая  свою
металлическую оболочку волчками.

До  открывает  дверь,  она  скрипит. Он садится в Машину, и устремляет свой
взор  в сейчас. Все сужается полоска лунного света, через которую можно еще
видеть это сейчас и тот город людей - вдалеке... все. Дверь заперта. Сердце
падает, падает, падает.

                                     5
Hочь.  Тот  же город. Та же пустыня. Hет. Стойте. Подождите. Hе та пустыня!
Hе тот город!

Hе тот воздух, не та Луна. Тишина. Hи звука.

Город! Пол-неба! Город!

-  Удалось! Я сделал то, что никто не делал до меня. Я уничтожил всякое до.
Чтобы прийти в после.

Кричать!  Как  захотелось кричать и радоваться... но что-то... запах. Цвет.
Звук. Формы.

- Люди... надо найти кого-нибудь и сказать, что моя машина работает! - тихо
бормотал  он  еще  не  желая  видеть,  что  те  дома,  которые дорастали до