На следующее утро караульные донесли, что на открытой равнине к югу от реки
пасется очень большое стадо, но нет возможности незаметно к нему
приблизиться. О, как хотелось нам, чтобы за ночь это стадо передвинулось на
север, к реке! Но надежды наши не сбылись. На рассвете лагерный глашатай
объявил, что стадо по-прежнему пасется в центре равнины. Снова повторив
приказ старшин, он убеждал охотников терпеливо ждать.

Когда он проехал мимо нашего вигвама, отец засмеялся. Жутко нам было
слушать этот смех.

- Ха! Они запрещают нам идти на охоту, а у нас в вигваме не осталось ни
куска мяса! Они приказывают нам быть терпеливыми и голодать! Ну, что ж!
Пусть другие охотники повинуются старшинам, но уж я-то раздобуду свежего
мяса. Да, Одинокий Бизон идет на охоту и берет с собой Черную Выдру.

Черной Выдрой назвали меня, когда я родился. Лишь много лет спустя заслужил
я другое имя - Вождь Вигвамный Шест, которое ношу и по сей день.

- О муж мой, пожалей меня, - взмолилась мать. - Если ты любишь наших детей,
если любишь меня - не ходи на охоту! Останься здесь, с нами, пока вождь не
снимет запрета.

- Да! Остаться здесь и голодать или просить помощи у соседей! Люблю я и
тебя и детей. Вот потому-то и иду на охоту. Черная Выдра, ступай, пригони
табун!

Я взглянул на мать, надеясь, что она заступится и запретит мне идти на
охоту. Но она покрыла голову одеялом и заплакала. Знала она, что отца не
заставишь изменить решение.

Взяв веревку, я вышел из вигвама, поднялся на равнину, у склона которой
раскинулся лагерь, и погнал наш табун на водопой. В то время было у нас
больше ста голов. Отец ждал меня у реки. Поймав двух быстрых лошадей,
приученных к охоте на бизонов, он выбрал лошадь и для меня. Мы их оседлали
и пересекли лагерь, держа путь на запад. Когда мы проезжали мимо вигвама
Белой Антилопы, начальника отряда Ловцов, он показался у входа и спросил,
куда мы едем. Мой отец смотрел прямо перед собой и ничего ему не ответил,
словно не видел его и не слышал. Несколько раз я оглядывался: Белая
Антилопа смотрел нам вслед, - должно быть, он решил узнать, куда и зачем мы
едем.

Выехав из лагеря, мы повернули на юго-запад, к холмам, лежащим у подножия
Спинного Хребта Мира[2]. Проезжая мимо одного из холмов Четверо, мы увидели
на его вершине караульного из отряда Носители Ворона. Знаками приказывал он
нам вернуться в лагерь, но мой отец обратил на него не больше внимания, чем
на Белую Антилопу. Ехали мы то галопом, то рысью и к полудню остановились у
подножия холмов. Вдали паслись старые бизоны, а на склоне заметил я жирного
трехгодовалого самца, который при виде нас обратился в бегство.

- О, убей его, отец! - воскликнул я. - Его легко догнать.