Алексей Шубин.
   Непоседы.



   ...Люди высыпят из вагонов.
   Люди, ежели много их,
   Не боятся ни чащ зеленых,
   Ни медведей, тайга, твоих.
   Вл. Соколов

   ГЛАВА ПЕРВАЯ
   Знакомит читателя с некоторыми чертами характера Ивана Ильича и  содержит
краткий трактат о ловле геологов
   1.
   Иван Ильич наделен замечательной чертой характера, которую я после долгих
колебаний решился назвать гордой скромностью.
   Уже слышу удивленные, даже возмущенные голоса:
   -  Позвольте,  что  за  выдумка!  Скромность  и   гордость   -   качества
противоположные, взаимоисключающие друг друга. Смешайте их, и получится черт
знает что - гиль, чепуха, бессмыслица вроде горячего льда или белых чернил.
   Не  горячитесь,  дорогие  читатели!  Разберемся  спокойно.  Я   не   шутя
утверждаю, что Гордость, настоящая Гордость (с большой  буквы)  -  почтенная
черта человеческого характера. Беда в том, что  она  часто  предстает  перед
нами  в  окружении  своих  очень  дальних,  но  на  зойливых  родственников:
самодовольного Зазнайства,  крикливого  Бахвальства,  чопорного  Самомнения,
желчного   Тщеславия,   хвастливого   Чванства    и    толстопузой    Спеси.
Предводительствует  этой   оравой   мамаша   -   болтливая,   расфуфыренная,
краснощекая Глупость.
   Гордость ни на кого из этой семьи не похожа. Вскормленная  и  воспитанная
Чувством собственного достоинства, она, правда, держит голову высоко  и  при
случае сумеет за себя постоять, но  привлекать  внимание  не  любит.  Больше
всего на свете она боится, что ее  п  римут  за  кого-нибудь  из  троюродных
сестриц или братцев.
   Я знавал одного гордого, к тому же храброго товарища,  который  неизменно
поражал меня скромностью. Особенно бросалась она в глаза на  многолюдстве  -
на улице, в автобусах, в фойе театра. Я ни разу не видел, чтобы  он  толкнул
человека, спутал правую сторону
   с левой или воспользовался входом вместо выхода. Как-то я вызвал  его  на
откровенность, и он объяснил:
   - Я не уверен,  что  это  Скромность.  Пожалуй,  даже,  наоборот,  -  это
Гордость. В глубине души я страшно горд. Я горжусь многим,  в  том  числе  и
тем, что ни разу не слышал свистка милиционера, обращенного по моему адресу.
   Вот такой-то скромной гордостью или, если хотите, скромностью от гордости
и обладал уполномоченный по организованному набору рабочей силы  Иван  Ильич
Касаткин, слывший за одного  из  старейших  и  добросовестнейших  работников
советского аппарата Чернобыльског о района.
   Только в товарищеской беседе с глазу на глаз он позволял  себе  намекнуть
на некоторые присущие ему достоинства, неизменно  выдвигая  на  первый  план
проницательность.