Он летучий и липкий бес,
он сладит солоня.
Но не сладит, не смееет
не по-птичьи вопить.
Мы бумажного змея
напустили на выпь.
Кандалы треугольные
я срываю, гляди.
Юбка бьется об голень,
блузка рвется с груди.
Погоди, сердце выплесну
на скалу на скалу.
Упади мне на плечи,
как слеза на скулу.
ВОРОНЬИ ПОЦЕЛУИ
Все в карнавале осени неслось,
Лишь только две вороны, как одна,
Двойная тень...
Давид Шраер-Петров
Россомахи расстриги растения,
растеряхи растоптанных россыпей
расставанья раскаянья растления
росписными распевками ростепелей.
Музыканты мускатные мускулы,
мостовые мастацкие мстители,
музы Kанта мушкета и мускуса,
мясобойни метисы месители.
Живородки жирующих жемчугов,
животворно-жасминные жаросли,
жестяные жокеи и желчные
жалюзи железяки жаростели.
Обернитесь взгляните над пропастью
две вороны влюбленные силятся
удержаться в объятиях, просто ли
целоваться их клювами синими.
Над мостами фонарные клюквины
по фонарному лику мохнатому,
поцелуи вороньи из Бруклина
по челу по крылу да к Манхаттaну.
ВЫХОДЯ ИЗ БАРА ВЕЧЕРОМ