Богульный сидел хмурый.
- Ты чем недоволен? - спросил Косых.
- За яким бисом ее ко мне принесло? - дернул плечом Богульный.
- Говори ясней, Тарас. Не мастер я загадки разгадывать.
- Ко мне в десант перевелась: врачом головного отряда. Ты знаешь. У меня их
тысячи - хлопцев моих. Все как дети мне. За всех болею, но... тут не
выдерживаю. Знаю: и парашюты надежные, и прыгать научились, и все такое, а
вот... не могу привыкнуть. Как она на крыло выйдет, так у меня вот тут...
нехорошо.
- Старость, Тарас.
Богульный, смеясь, провел ладонью по седеющей щетине головы.
- Ну, нет, брат, врешь. Тут, видно, другое. Уж не нервы ли?
- И у тебя завелись?
- Бис их знает... до сей поры не было, но, может быть, это самое и есть -
нервы? С одной стороны, я, конечно, рад, дивчина на глазах. А с другой,
ведь не все же ученья да тренировки, дойдет и до дела. Передовой отряд!
Извольте со всеми своими санитарными пожитками на зонтиках.
- А сама она как на это смотрит?
- Горит.
- Значит, хорошо.
- Мне, знаешь, даже неловко. Раньше у нас с передовым отрядом лекпом да два
санитара прыгали, а она бузила-бузила - в округ писала, добилась того, что
под санчасть целый самолет отвели. Там у нее теперь все, что надо. Даже
собаки санитарные с медикаментами - и те прыгают.
- И ничего?
- Собаки-то? Ничего. Да вот другие отряды недовольны: у них врачи тоже
прыгать желают, тоже собак им давай, тоже целый самолет отводи. А командиры
бунтуют: нам машины под бойцов нужны. Без врачей, мол, проживем!
- Может быть, и правы, а?
Богульный решительно стукнул ребром ладони по столу:
- Нет, не правы. Они психологии не учитывают. Дивчина права: боец должен
знать, что о нем есть кому позаботиться в любых условиях.