приказал стелить. Собеседники вышли в коридор, и приятное знакомство
закончилось на том, что мануфактурщик положил себе в карман визитную
карточку Федора Ивановича.
Проводник вышел из купе.
- Постелька готова-с.
Попутчики распрощались, и мануфактурист важно удалился на свое
место.
Утром, перед Москвой, Федор Иванович вставал обычно одним из
первых, чтобы не пропустить пирожки с вязигой, преотменно готовившиеся
в клинском буфете.
В Москве до Боярского двора Федор Иванович заехал к сестре Кате.
Вместе с каштанами он вручил ей для сбережения небольшой пакет, плотно
увязанный шпагатом. Что в пакете, он не сказал и знал, что, по
установившемуся между ними безмолвному уговору, сестра любопытствовать
не станет. Что касается мануфактуриста, то лишь в середине дня,
выкинув на конторку толстый бумажник и приказав сыну сдать артельщику
его содержимое, он узнал, что пухлый бумажник набит плотными пачками
чистой бумаги, в которых лишь верхние листки были настоящими "Петрами"
и "катюшами".
Уже в Боярском дворе, в гостиничной парикмахерской, когда мастер
нежно водил по щекам Федора Ивановича бритвой, то и дело заботливо
осведомляясь "не тревожит ли", тому пришло вдруг в голову, что, может
быть, именно сейчас вот, в эту самую минуту, обворованный купец
раскрыл бумажник и начинает перебирать в уме все подробности своего
путешествия. Он представлял себе, как купец думает, думает, трет
морщинистый лоб, теребит седую бороду и час за часом, минуту за
минутой вспоминает поездку, вспоминает его, "коллежского советника" и
помещика Вершинина...
Тут полные щеки Федора Ивановича начали вздрагивать так, что
мастер в испуге отвел бритву. Федор Иванович растерянно пробормотал
что-то о нервах.
Страх делал его память такой острой, что он в точности
восстанавливал теперь каждый свой шаг в вагоне, каждое слово.
Вспомнив, что он вручил мануфактуристу визитную карточку, Федор
Иванович почувствовал, как у него холодеют колени. Но тут же он себя
успокоил: эта карточка его еще никогда не подводила. Купец допустит
все, что угодно, кроме того, что вор мог вручить ему свою карточку с
адресом. Такого еще не бывало. Нет, нет, никогда не бывало!
А все-таки, может быть, на будущее время воздержаться от этих
карточек? Чем черт не шутит?..
Федор Иванович закрыл глаза и откинулся в кресле.
- Кажется, унялось... можно бриться.
Ласковые прикосновения парикмахера мало-помалу привели в порядок
расходившиеся нервы.
- Позволите тройной, брокар, цветочный, кельнский?.. - Под
укоризненным взглядом! клиента мастер смущенно пробормотал: - Виноват,
запамятовал-с...
Федор Иванович никогда не употреблял одеколона после бритья. Он
слишком любил гладкую розовую кожу на округлых своих щеках, чтобы
портить ее одеколоном. Только чистая холодная вода способствует