было   видно,   что  это  крошечный  листок,  на  котором  едва  может
поместиться  несколько  слов.  Губы  незнакомки  шевелились   -   она,
казалось,  заучивала написанное.  Как будто проверив себя по бумажке и
убедившись в том, что знает ее содержание наизусть, она порвала и этот
листок и отбросила клочки прочь. Ветер тотчас подхватил их и разметал.
Подобно ночным бабочкам,  уносились они в  ярком  свете  автомобильных
фар.
 Цзинь Фын, казалось, все говорило о том, что эта женщина - убийца
парашютистки.  Но  чем  дальше  девочка следила за ее движениями,  тем
больше сомневалась:  уж не случилось ли все как раз наоборот? Не стоит
ли там,  на дороге,  парашютистка, переодетая в костюм автомобилистки?
Иначе почему бы она так  неуверенно  ощупывала  свои  карманы?  Почему
рассматривала бумажки так, словно видела их в первый раз?.. А впрочем,
разве ей самой,  Цэинь  Фын,  не  доводилось  иногда  от  волнения  не
находить в собственных карманах самых обычных вещей?..
 Между тем незнакомка спрятала бумажник подняв с дороги перчатки,
отряхнула их и надела. Спокойно, как делала все, заняла место за рулем
автомобиля.
 Фары погасли.  На  дороге  осталось мутное пятно замаскированного
света.  Мягко замурлыкал мотор, автомобиль тронулся, набирая скорость.
Исчезли  в  ночной  черноте урчание мотора,  шелест шин и робкое пятно
замаскированного света.
 Цзинь Фын  понадобилось  некоторое  время,  чтобы  найти в кустах
парашютистку.  Она была мертва. По покрою комбинезона, по шлему, Цзинь
Фын  признала  в ней бойца НОА.  На всякий случай девочка осмотрела ее
карманы,  хотя и понимала, что бумажник, с таким интересом изучавшийся
автомобилисткой, был, вероятно, единственным, что могло бы открыть имя
убитой.
 Постояв несколько минут,  в раздумье,  Цзинь Фын пошла прочь. Она
спешила в сторону,  подальше от начавших появляться  в  предрассветной
мгле силуэтов Сюйгоу.

 
 Глава третья

1

 В те  дни,  если путник шел в Тайюань с юга по дороге,  огибающей
Сюйгоу с  западной  стороны,  ему  было  не  миновать  моста  "Четырех
ящериц",  перекинутого через правую протоку реки Фыньхэ. Этот мост был
старинным каменным сооружением, украшенным по четырем углам изваяниями
огнедышащих  чудовищ.  Чудовища  назывались  тут мирным именем ящериц,
хотя они имели весьма свирепый вид  и  походили  скорее  на  драконов,
нимало не обладая изяществом настоящих ящериц.  Впрочем, может быть, в
VI  веке,  к  которому  знатоки  относили  это  произведение  древнего
ваятеля,  ящерицы  и  выглядели так воинственно.  Четырнадцать веков -
большой срок.  За это время многое изменилось в Китае. Быть может, так
неузнаваемо  изменились и ящерицы.  Гораздо удивительнее было то,  что
мост этот в те  дни  еще  стоял  не  взорванный.  Ведь  на  протяжении