однообразной   работы   на   ферме   представлялась   мне   уже   не   такой
соблазнительной.  Меня  неудержимо  влекло  вглубь  страны,  в  неизведанные
области, навстречу открытиям, приключениям и охоте на крупную дичь.
  Ферма никуда не  уйдет, рассудил  я, а  пока что надо было решить,  как
распорядиться  своим  несметным богатством. Агент моего отца отсчитал мне 50
фунтов  -  по  тем временам солидная сумма. Быстро купив все  необходимое, я
отправился, как и  планировалось,  в  Питермарицбург,  но там, вместо  того,
чтобы сесть на поезд, идущий в Ньюкастл (на ферму отцовского друга), я купил
себе пони, вскочил в седло и, свободный  и беззаботный,  как птица небесная,
направился прямо к  Драконовым  горам.  К  счастью, по дороге я  остановился
передохнуть  в поместье  немецкого колониста.  Хозяин,  герр Прожевски,  уже
сколотил к  тому  времени  миллионное состояние  ко  мне  он  отнесся  очень
дружелюбно и терпеливо  объяснил всю  смехотворность выбранного мною способа
путешествия  вглубь Африки. Мне  пришлось внять голосу разума  и вернуться в
Питермарицбург     таким    образом,   единственным    результатом    первой
самостоятельной вылазки стало угрожающее сокращение моей наличности.
  В Питермарицбурге  я совершенно неожиданно встретил школьного товарища.
Это  был  Эрнст  Кель, уроженец Люнебурга. Он поступил на  службу  в  Горную
полицию Наталя,  и по  его  совету  я тоже  решил  попробовать свои  силы  в
должности полицейского. На службу в  горную полицию брали парней,  начиная с
17 лет  хотя столько  мне  уже  исполнилось,  выглядел  я  пятнадцатилетним.
Поэтому  поначалу  меня отказались принять, но умение ездить верхом  и метко
стрелять все  же  решили  дело в мою  пользу  - адъютант (ныне майор) Диммик
распорядился занести меня в списки.
  В Горной полиции Наталя Диммик играл тогда очень своеобразную роль. Для
вооруженной молодежи, находившейся под его  командой, он  был  чем-то  вроде
отца  -  очень строгого и неизменно почитаемого. Особенно  глубокое уважение
испытывал к  нему я  (и  это  чувство  сохранилось до сих пор).  Ввиду  моей
крайней юности Диммик как бы принял меня под свое  покровительство - правда,
это   выражалось  лишь   в  повышенной   требовательности.  Все,  что   было
обязательным  для других,  было  обязательно и  для меня  но  мне  следовало
выполнять каждое дело хоть немного лучше всех прочих.
  Каждому полисмену присваивался номер   мой полковой  номер был  2153. В
целом жизнь добровольца, поступившего  в ГПН,  очень  сильно  отличалась  от
жизни военнослужащего  немецкой  армии.  Горная полиция  представляет  собой
вооруженные силы, созданные для охраны мира  и порядка в пределах провинции
посылка  ее  частей  за  границу  могла  быть  вызвана   лишь  чрезвычайными
обстоятельствами.  Штаб-квартира  находилась  в  Питермарицбурге,  и  там же
происходило обучение рекрутов. Плата  составляла 6 шиллингов в  день. На эти
деньги мы должны были обеспечивать  пропитание себе и своей лошади.  Покупка
лошади, седла и обмундирования также  шли за счет новобранца. Правда, на это
предоставлялся кредит,  который  затем  погашался удержанием двух  фунтов  в
месяц. Бесплатно  правительство выдавало  только оружие - каждому  полагался
карабин  и револьвер. Униформа состояла из  черной рубашки, черных  брюк для
верховой езды, кавалерийских сапог со шнуровкой и белого тропического шлема
более  неудобный и непрактичный наряд нельзя было придумать даже специально.
Уже в  конце 1898 г. он  использовался только в качестве парадной формы  - в
повседневной службе мы перешли на хаки. Вскоре черную форму отменили.
  Моими  товарищами по службе  были  в основном очень молодые люди, всего
одним-двумя  годами  старше  меня.  Чаще  всего  это  были  младшие  сыновья