ЩЕРБИНИН ДМИТРИЙ
   ПАДАЛЬ

                                   То, что мы испытываем, когда бываем
                                   влюблены, быть может есть нормальное
                                   состояние. Влюбленность указывает человеку,
                                   каким он должен быть.
                                                                                                 А. П. Чехов

   Издалека без конца долетала канонада...
   В просторной, наполненной нежным утренним светом  горнице  было  тепло  и
уютно, в косых розоватых лучах  медленно  витали,  кружась  словно  бумажные
самолетики, редкие пылинки. У печки посапывал, свернувшись клубком, пушистый
рыжий кот, а в круглом аквариуме, стоящем на  письменном  столе,  беззвучно,
плавно кружили и подергивали хвостами среди ярких водорослей золотые рыбки.
   За чисто вымытым окном виден был старый крестьянский сад в самом  разгаре
своего летнего цветения. Здесь, среди аккуратных кустов и грядок  выделялись
многолетние яблони и вишни. Яблони стояли прямо около дома - так близко, что
в августе, вытянув руку из окна, можно было нарвать сочной антоновки прямо с
нижних веток, густая темно-зеленая крона от этих деревьев  погружала  дом  в
прохладную, темно-зеленую тень. Вишни же пристроились рядком у самого забора
и недвижимо стояли там, словно бы прислушиваясь к чему-то и рдели на  солнце
россыпями ярко-красных и черных плодов.
   Рыжий  кот,  лежащий  у  печи,  вдруг  резко  открыл  зеленые   глаза   и
насторожился,  прислушиваясь...  Прошло  несколько  секунд  и   тогда   стал
нарастать постепенно гул двигателей. Гул  этот  поглотил  в  себя  привычные
отголоски далеких боев и наполнил все дребезжащим, тошнотворным напряжением.
   В спальне скрипнула кровать и поднялся мужчина лет сорока. Он был  весьма
высок и крепок в плечах, но некогда густые каштановые волосы  уже  поредели,
появилась лысина. А в целом лицо его ничем примечательно не было  -  обычное
лицо русского крестьянина. Лицо, правда, было неестественно бледным, а глаза
застила усталость - ночь он  провел  в  мучительных  размышлениях.  Впрочем,
усталость эта сразу сменилась напряженностью принесенную  нарастающим  ревом
двигателей.
   На кровати зашевелилась его жена -Марья и села, крепко обняв его за плечи
- ее черные, густые кудри длинными теплыми лучами коснулись его  спины.  Она
громко заговорила своим звонким, сохранившим еще в себе что-то юное голосом:
   - Ваня, чует мое сердце - сегодня они в наш Цветаев  войдут.  Ох,  что  с
нами-то будет...
   Рев двигателей заглушил ее голос, а из стоящей около самого окна  кровати
спрыгнула на пол и бросилась к своим родителям девочка  лет  семи  с  широко
раскрытыми, полными ужаса глазами.
   -  Мама!  Папа!  -  зазвенела  она  прямо  на  ухо,  -  Опять  нас  будут
бомбить?!... Страшно, мама!
   От этого детского крика Ивану сделалось дурно. Он нежно обнял  свою  дочь
за голову и зашептал:
   - Не бойся, не будут нас больше бомбить. Они теперь дальше полетели...
   В комнату неслышно юркнул рыжий кот и уселся в углу, уставился оттуда  на
хозяев своими зелеными глазищами. А вслед за котом в спальню  юркнул  еще  и
двенадцатилетний мальчонка с большими, смешными ушами, и густыми,  как  и  у