Сверху - певчих дирижаблей хор,
снизу - гончей субмарины жабий взор. Холодные уши.
Я нахожусь на карте полушарий, ровно посреди, как столп.
Сориентирован на север, этакое статус-кво.
Ни в океанских масс перемещенья, ни в передвиженья толп
не вовлечян. И, кроме призраков архивных
на стороне моей, как прежде, никого. Держись, алхимик!
Слева - сто лет мглы. Справа - Сан-Франциско.
Север - в северном сиянье, юг - в дымах.
Какой размах! Как близко...
Гибель! Навек и напрочь.
Друг мой! Мой меньший брат! На карнавале
прыгая через горящий обруч,
услышишь ли меня? Едва ли.
Другое обращение к герою
Проживи, как я хоть двести Hm
лет, хоть триста, хоть на месте
сидя, хоть чертя кривые, -
ты в таблицы восковые
не уверуешь, как я. Em
Мудрено читать на воске...
да и мир - скорей подмостки, C
чем, увы, библиотека. A
И плевать какого века
есть метафора сия. Hm
Ты невзлюбишь этот тямный
балаган с его скоромной
болтовняй, с битьям предметов
кухни, с блеяньем кларнетов
и жужанием гитар,
с невменяемым партером
и любовником-премьером,
что на горе всем актрисам,
хоть и выглядит нарциссом,
вся же пахнет, как кентавр.
Ты дерзняшь, как от заразы,
прочь бежать, презрев приказы,
коих альфа и омега
в отрицании побега,
дескать, тоже болтовня!
И раскаешься тем паче