Лев Шейнин.
    Три провокатора


     Воспроизведено с издания: Лев Шейнин. Записки следователя.
     Советский писатель, М., 1968 г.
     OCR: Борис Чимит-Доржиев, bch@writeme.com


     Моя следственная судьба столкнула меня с  тремя крупными  провокаторами
царской охранки: злым гением "Народной воли" Иваном Окладским, проработавшим
в охранке тридцать семь лет; знаменитой  Дамой Туз - Серебряковой, служившей
секретным агентом в московской охранке более четверти века, любимицей самого
Зубатова;  и, наконец,  с  резидентом  охранки  в Балтийском флоте  Кириллом
Лавриненко, провалившим  в  1906  году революционное  восстание на  крейсере
"Память Азова", после чего девяносто с лишним матросов были преданы военному
суду и семнадцать из них казнены.
     К расследованию  дел  Окладского  и  Серебряковой  я  непосредственного
отношения не  имел, но в тот период, когда они были  разоблачены, я уже  был
начинающим  следователем; не раз присутствовал  при их  допросах и, наконец,
был на судебных процессах обоих.
     Что же касается Лавриненко, то следствие по его делу я вел лично весною
1928 года, будучи тогда старшим следователем Ленинградского областного суда.
     Об этих трех делах я и хочу рассказать по порядку.


ЗЛОЙ ГЕНИЙ "НАРОДНОЙ ВОЛИ"

     Летом 1924  года  я находился в командировке  в  Ленинграде и работал в
помещении следственной части Ленинградского губсуда, на Фонтанке. Однажды ко
мне в кабинет вошел старший  следователь  Ленинградского губсуда Игельстром,
высокий,  чуть  сутулый, очень  живой  человек  с тонкими чертами подвижного
продолговатого милого лица и веселыми синими глазами, и сказал:
     - Дорогой  Лев Романович (мы успели  с  ним  подружиться),  если вы  не
слишком заняты, то я могу вам показать одного любопытного обвиняемого.
     - О ком, собственно, идет речь? - спросил я.
     -  Речь,  прежде всего,  идет  о  временах  весьма  давних,  -  ответил
Игельстром. - Я  теперь погружен с головой  в историю "Народной  воли", злым
гением которой  был некий Иван Окладский  - бывший соратник Желябова,  затем
ставший провокатором. Так вот речь идет как раз о нем...
     Я  встрепенулся.  История  "Народной  воли",  вписавшей  столько  ярких
страниц  в книгу русского революционного  движения, всегда  меня занимала. А
тут представляется возможность увидеть крупного провокатора!.. Я сразу пошел
в кабинет Игельстрома.
     Там,  перед   письменным  столом   Игельстрома,   сидел,   задумавшись,
благообразный старичок с  аккуратно причесанной бородкой и  глубоко сидящими
маленькими  колючими  глазками.  Он  встал  при   нашем  появлении  и  очень
внимательно посмотрел на меня, которого видел впервые.
     Это и был Окладский, он же Иванов, он же Петровский, он же Александров,
он же  Техник.  За  его  спиною стоял конвоир  - молодой,  стройный парень с