Отчаянье, что мною завладело,
Меня влечет в объятья, нет сомненья.
Одной, любимой, предан я всецело,
Но в красоте других - и многих! - дам
Приходится искать мне утешенья. 


... мне снилось, что я - парю? - или подвешен на невидимой прочной нити...
не вижу ни земли, ни тверди небесной... и какой-то звук, то ли пение
печальное, то ли плач - тихий, тихий... пытаясь узреть источник звука, я
задрал голову, вытаращив глаза, но только потерял ощущение верха и низа,
закувыркался в пустоте... это не было страшно или плохо... может быть, это
даже рассмешило бы меня, не будь я так непривычно легок. Это был зеленый
свет - непрерывный поток зеленого света... я летел... я расширялся,
растворялся в сиянии зеленоватого газа... и вот в правый глаз мне вошел
золотой клинок - тогда я увидел Ангела с мечом в деснице... его русые кудри
шевелились на обнаженных плечах, как будто тысячи длинных желтых змей их
обвили, целуя... Ангел улыбался изогнутыми в виде лука румяными устами. Его
грудь прикрывал серебряный щит, похожий на зеркало...

- Посмотри, Данте!- повеяло мне в душу - Взгляни... И очнись!

Зеркало приблизилось - я видел ясно, как никогда в жизни...

Из глубины терракотовых вод поднималось ко мне лицо мертвого человека.
Черные веки, черные губы - белый гипсовый клюв и скошенный подбородок.
Мертвец открыл глаза и грустно улыбнулся...

- Это ты, Коррадо?!- воскликнул я...

 

- Это ты, Данте?! - воскликнул он... И в ту же минуту я стал Коррадо
Маласпина и увидел в зеркале на груди Ангела лицо мертвого Алигьери.

... Коррадо не вышел сегодня даже к ужину. У него распухли суставы. И
сделалось что-то вроде небольшой лихорадки... Лекарь пустил ему кровь. Он
очень ослаб. Но ближе к полуночи захотел меня видеть, буде я еще не отошел
ко сну.

- Вот видишь, Данте,- сказал он, едва я переступил порог его кабинета,-
даже радость мне уже не под силу.

- Что - Пьетра?

- Здорова. Весела. Кажется, счастлива. Все хорошо, друг мой. Правда, надо
признать, нынче я видел ее только издали.

- Она еще похорошела... так молода, так хороша... я был бы готов
позавидовать тебе, если бы...