Сам проследил за их сборами, проверил, все ли у них при себе. Вышел на
крыльцо, проводил, пожелал удачи.
     Семен направился в сторону Каменных гор,  а  Георгий  -  большого
стойбища. Охотиться вместе братья отказались. У каждого был свой нрав,
свои принципы.  Однако ни у которого не было  еще  охотничьего  опыта,
навыка. Оба ушли в тайгу, как в неведомый путь.
     Первым вернулся домой Семен.  Он пришел  к  обеду.  Ему  повезло.
Наткнувшись   на  непуганый  глухариный  выводок,  он  снял  с  дерева
поднявшуюся из травы  копалуху,  а  потом  разыскал  и  попрятавшийся,
затаившийся молодняк.
     С достоинством выслушав похвалу  отца,  Семен  прошел  на  кухню,
небрежно выкинул на стол перед матерью глухарей,  разделся,  тут же на
кухне поел, взял книгу и пошел к своему гамаку.
     Лишь к  ночи,  после заката солнца,  пришел Георгий.  В его сетке
маленьким сереньким комочком лежал один рябчик. Видно было, что парень
устал, намаялся.
     - Коленки,  сынок,  убил?  - ласково сказал отец. - Всяко бывает.
Падать  духом  не  надо!  Удачи на сосне не растут,  не крупянки это -
подошел да сорвал.  Удачи надо искать, добывать трудом. Труд-то зря не
пропадает. Не сегодня, так завтра скажется.
     Достав рябчика из сетки  брата,  Семен  взвесил  его  на  ладони,
усмехнулся и кинул на кучу глухарей.
     - Что ж,  и Гошкина копеечка не щербата,  - сказал он с издевкой,
зевнул, потянулся и улегся спать.
     Георгию тоже хотелось лечь в постель.  Последние километры  перед
домом он еле тащил ноги и думал только об одном:  скорей бы прийти, не
есть,  не пить,  а бухнуться сразу на  кровать,  уснуть,  восстановить
иссякшие силы.  А дома,  когда поел, мысли стали работать по-иному. Он
переломил в себе усталость,  сон.  И,  когда уже все в доме спали,  он
начал  чистить ружье.  Ибо отец всегда,  вернувшись с охоты,  в первую
очередь приводит в порядок  свое  ружье.  Ведь  в  стволах  образуется
пороховой  нагар,  перемешанный со свинцовым налетом,  а в затворе,  в
курках бывает сырость. Не убери все это, не смажь - испортишь ружье.
     Управившись со  своей  переломкой,  заткнув ствол чистой тряпкой,
Георгий взялся за рябчика.  Отеребил его, прибрал перо, а потом достал
из кармана складной ножичек. Сначала вырезал у птицы зоб, распорол его
и стал рассматривать перед лампой.  Зоб казался красновато-розовым, он
был наполнен брусникой.  Затем, выпотрошив рябчика, парень принялся за
тугой,  плотный желудочек.  В нем оказалось много  мелких  округленных
разноцветных камешков кварца, хризолита, яшмы, перемешанных с истертой
брусничной  кожицей.  После  этого  Георгий  взял  глухаря,   добытого
Семеном,  и тоже внимательно исследовал его зоб,  желудок. Там были те
же ягоды, такие же камешки.
     На другое   утро,   поднявшись   раньше  всех,  Георгий  неслышно
собрался,  взял ружье и вышел из дому.  Рассвет только чуть брезжил. В
низинах вокруг стана над лесом стлался молочный туман. Острые вершинки
елей,  казалось,  торчали из воды.  Юный охотник спустился  к  реке  и
берегом  пошел  по  тропинке,  проложенной  в высокой траве слезящейся
росой.  Не успел он пройти  и  сотни  метров,  как  с  песчаной  косы,
врезавшейся  в  зеленоватую  воду,  грузно  поднялся  старый глухарь и