вдовы Кроппинс на Марден-стрит в квартире из трех мрачных
комнатушек.
   Эта дама, знававшая лучшие дни, гадала женщинам квартала
и тем самым округляла свои тощие доходы.
   Она предсказывала будущее на игральных картах, на
гадальных картах, на кофейной гуще, на часах с подсвечниками
эпохи короля Генриха, утверждала, что умеет гадать, бросая
землю, хвасталась, что по прямой линии происходит от
знаменитой Ред Никсон, снискавшей себе громкую славу
прорицательницы в начале прошлого века, и что до сих пор
хранит некоторые из ужасных тайн своей прапрародительницы.
   В тот день, когда в Пентонвильской тюрьме повесили Банни
Смокера, миссис Кроппинс опрокинула во время гадания лампу,
и огонь опалил три карты из ее гадальной колоды.
   В этом происшествии она усмотрела предзнаменование.
   Гадальные карты остались немыми, и она прибегла к гаданию
с помощью земли. Горсть песка, собранная в полночь на
могильном холмике и брошенная на стол, образовала необычные
фигуры, поведавшие ей, что ее дом посетит призрак. Миссис
Кроппинс тут же начертала древесным углем на всех западных
стенах комнат магическую пентаграмму, ибо нет ничего
страшнее ее для грешных душ, избегших геенны огненной.
   Сигма Триггс отказался от защитной эмблемы, но не потому,
что не верил в тайный культ, основанный на глупейшем из
предрассудков, просто пентаграмма, нарисованная древесным
углем, оскорбляла его эстетические вкусы.
   Вооружившись тряпкой, он решительно стер ее со стены.
   Ночью его сон был прерван тремя глухими ударами по
изголовью кровати, и в лунном луче, проходившем через
неплотно закрытые шторы, Сигма увидел странный маятник,
качающийся перед люстрой.
   Он схватил трость, с помощью которой гонял крыс, и
принялся безуспешно сражаться с туманной тенью, болтавшейся
в трех футах от пола.
   Триггс ничего не сказал миссис Кроппинс, но понял, что
Банни Смокер сдержал свою страшную клятву.
   Ему хотелось испросить совета у своего друга Гэмфри
Баккета, но тот был занят. Начальство упрекало его в побеге
Майка Слупа и требовало блистательного реванша.
   И Триггс понимал, что столь занятого полицейского не
могли волновать истории с призраками.
   Проведя еще два раунда тщетной борьбы с болтающимся около
люстры призраком, он поспешно уложил чемоданы, твердо
отклонил предложение миссис Кроппинс организовать прощальный
ужин, заплатил ей за три месяца вперед, прибавил к этой
сумме королевские чаевые для единственной грязнули служанки
и погрузился в дилижанс, следующий в Ингершам - городок,
которого не коснулся железнодорожный прогресс и который
вовсе не сожалел о подобной забывчивости.