Майкл Скотт  РОЭН

                            В ПОГОНЕ ЗА УТРОМ




                                    1

     Я резко нажал  на  тормоз  и  остановился;  машина,  шедшая  впереди,
промчалась через перекресток как раз в ту минуту, когда сменился  свет.  Я
сидел, ругая себя, и следил за тем, как  исчезали  в  сгущавшемся  сумраке
задние фары, а за ними устремлялись  вдаль  бесконечные  движущиеся  ряды.
Идиот,  сидевший  сзади  в  шикарной  спортивной  машине  немецкой  марки,
просигналил, но я был слишком раздражен, чтобы обращать на него  внимание.
Перед тем, как сменился свет, у  меня  было  время  -  полсекунды,  я  мог
утопить педаль газа до пола  и  прорваться.  Я  был  достаточно  близко  к
светофору, чтобы проскочить, но эта развязка была сложной, запутанной,  да
и видимость во все четыре стороны была паршивая. Достаточно  было  найтись
кому-нибудь столь же нетерпеливому, как я,  и...  Черт  бы  побрал,  я  же
заботился о безопасности! Но в этом ведь был весь я, не так  ли?  Надежный
водитель,  надежная  машина,  надежная  работа,  жизнь  без  опасностей  и
приключений...
     Тогда почему я так разъярился? На работе у  меня  был  не  тот  день,
чтобы взвыть окончательно, да такие дни вообще выпадали редко. И  вдруг  я
по-глупому пожелал, чтобы так оно и было, чтобы у меня был повод, от  чего
взвыть, с чем побороться, чтобы придать жизни какую-то изюминку. Я  поднял
глаза к небу и вдруг сразу позабыл все свое раздражение. Солнце уже зашло,
оставив землю во мраке, но в сгущавшихся тучах оно все еще освещало  новый
пейзаж - какое-то редкое,  фантастическое  побережье  на  закате:  покатые
холмы, глубокие заливы, полосу прибрежных отмелей, бесконечные  архипелаги
островов в тихих рукавах из расплавленного золота. Из-за пологого  склона,
по которому уходила дорога, этот пейзаж казался еще более  убедительным  -
словно я смотрел вниз с крутого холма на настоящую дельту. Если не считать
того, что настоящая дельта была гораздо менее живописной: плоский, мрачный
промышленный речной берег был  засорен  сначала  во  время  бума  судов  и
кораблестроения, а затем - еще раз, когда начался спад. Товары, с которыми
я имел дело, через эти доки теперь не проходили; доки  казались  настолько
же мертвыми, насколько живым казался небесный пейзаж.
     Дикое разноголосье гудков оторвало меня от грез. Свет опять сменился,
и я задерживал очередь. С некоторой долей злорадства я дал  полный  газ  и
так быстро промчался через перекресток, что  оставил  блестящего  мерзавца
стоять позади меня. Однако здесь круговое движение переходило в двухрядку,
и буквально через несколько секунд он догнал меня  и,  урча,  с  беспечной
легкостью промчался мимо. Меня охватило желание погнаться за ним, бороться
и биться с ним, как на дуэли, просто ради престижа,  но  я  отказался  ему
поддаться. Что со мной происходит? Раньше я всегда испытывал отвращение  к
болванам, выкидывавшим номера  на  переполненных  пригородных  дорогах,  -
такое же отвращение я испытывал и сейчас, раз уж на  то  пошло.  Вопрос  о