Луч дверней красоты, вдруг разорвав оковы,
Храм плоти озарит и в трепет приведет
В нем бога спящего... Очнувшись от невзгод,
Счастливый Человек все знать и видеть хочет.
Мысль, словно резвый конь, что был во власти ночи,
Освободясь от пут, бросается вперед,
Мысль, став свободною, на все ответ найдет.
Зачем и почему пространство бесконечно,
И звезды -- как песок, и Путь сверкает Млечный?
И если ввысь лететь все время -- что тогда?
И гонит ли Пастух огромные стада
Миров, блуждающих средь ужасов пространства?
И все эти миры хранят ли постоянство
В их отклике на звук извечных голосов?
А смертный человек? Что видеть он готов?
И голос разума -- не просто ль плод мечтанья?
Коль жизнь так коротка, откуда в мирозданье
Явился человек? Не погрузится ль он
В глубокий Океан, где будет окружен
Зародышами, эмбрионами, ростками?
И в том горниле, где всегда бушует пламя,
Не воскресит ли вновь его Природа-Мать,
Чтоб в травах и цветах ему произрастать?

Нет, знать нам не дано! Химеры и незнанье
Отягощают нас. Глядя на мирозданье,
Нам бесконечности не довелось постичь.
Над нами вознесло Сомнение свой бич,
Оно нас бьет крылом, кружа зловещей птицей,
И вечно горизонт бежит и хочет скрыться.



Открыты небеса! И тайны все мертвы
Пред тем, кто не клонил покорной головы!
Стоит он, окружен сверканием Природы,
И песнь поет... Леса поют, струятся воды,
Чей радостный напев приветствует восход...
То Искупление! Любовь, любовь грядет!



        "IV"

О, плоти торжество! О, праздник идеальный!
О, шествие любви дорогой триумфальной!
Склонив к своим ногам героев и богов,
Они, несущие из белых роз покров,
Малютки Эросы и Каллипига с ними,
Коснутся женщин вдруг коленями своими...