но в тот день его срочно вызвали на работу. Потом он опять  маялся  и  опять
решился, но тогда уже не смогла Маришка. Или не захотела. Впрочем, это  было
давно, еще в первый год.
   Кабина качнулась и замерла; телескопическая створка утонула  в  стене,  и
народ высыпал в вестибюль. Здесь поддерживался тот же климат-режим, что и  в
квартирах, но из-за постоянно открытых дверей в  час  ?пик?  сюда  заползала
жара. Табло под потолком уведомляло, что на улице пятьдесят один по Цельсию.
   К обеду раскочегарит до  шестидесяти  пяти,  отметил  Егор  и,  пропустив
вперед двух пожилых женщин, шагнул в пекло.
   Первые поколения колонистов любили поговорку: к жаре  нельзя  привыкнуть,
но можно научиться ее терпеть. Поколения, пришедшие им на смену, об этом  не
говорили. Человек, чей отец, дед и прадед родились  на  Близнеце,  перестает
называть себя колонистом. Само  слово  ?Колонизация?,  хотя  из  уважения  к
истории оно и пишется с большой буквы, уходит в нереально  далекое  прошлое,
выхолащивается до параграфа в учебнике. И тогда климат Близнеца, невыносимый
для первых поселенцев, становится климатом твоего дома.  Другого  нет  и  не
бывает.
   Чтобы почувствовать холод,  достаточно  открыть  холодильник  или  встать
мокрым на сквозняке, но представить  себе  жизнь  в  среде  с  отрицательной
температурой на Близнеце уже не мог никто.  Астрономы  что-то  лепетали  про
земной наклон оси  и  годичные  циклы,  однако  для  неспециалиста  все  это
выглядело неубедительно. Температура на Близнеце зависела  исключительно  от
атмосферных явлений и  даже  во  время  ночного  ливня  не  опускалась  ниже
тридцати. Генетики утверждали, что человеческий организм скоро  адаптируется
и потомки смогут обходиться без плащей.
   Егор неловким движением набросил капюшон и, обогнув жилую башню, вышел  к
станции. Трехуровневая эстакада на  тонких,  как  иглы,  опорах  отбрасывала
полосатые тени, в которых что-то неистово пищало. Тени,  убегая  от  солнца,
поворачивались вокруг  столбов,  и  мелкая  живность,  приучившись  к  этому
ежедневному  вращению,  перебиралась  следом,  заставляя  шевелиться   узкие
сектора бледной травы.
   На дальнем пригорке показалась электричка.  Гладкий,  полированный  рельс
еле слышно запел, и по обе стороны  от  него  беспокойно  запрыгала  местная
саранча. Была ли она похожа на саранчу с Земли, никто толком  не  знал,  но,
вероятно, все же была. Колонисты, столкнувшись с фауной  Близнеца,  из  всех
путей выбрали самый простой: нарекли местных тварей по аналогии  с  земными.
Безымянные  обитатели  колонии  стали  волками  и   черепахами,   орлами   и
тараканами, сардинами и минтаем.
   Гораздо  хуже  дело  обстояло  с  летосчислением.   Члены   Объединенного
Правительства по обыкновению  голосовали  против  унификации,  и  обсуждение
вопроса о Единой Календарной Реформе постоянно переносили на следующий год.
   Неразбериха началась еще в период Колонизации. На  Западном  материке  за
точку отсчета приняли  год  открытия  Близнеца,  на  Восточном  -  установку
первого модульного поселения. Разница составляла ровно десять лет.
   Со временем это расхождение превратилось для каждого материка  в  предмет
гордости. На Востоке любили говорить о прямом родстве  с  колонистами,  зато
граждане Запада считали  себя  духовными  наследниками  австралов.  О  самих
австралах достоверно было известно лишь то, что Близнец найден и  исследован
ими. Обнаружив на планете два похожих материка,  экипаж  поискового  корабля
назвал их Австралиями - Западной и Восточной.  Сейчас,  спустя  двести  лет,