- Зайнуллин, - почему-то добавил Петр. - Помню.
  - Правда? Ну, поздравляю! - искренне обрадовался тот. - А еще чего помнишь?
  Петр обвел палату унылым взглядом. А больше - ничего...
  Пересекая коридор, он автоматически отметил пути отхода: окно, другие
палаты, столовая, бронированная дверь на засове. Все - не годятся. На
окнах решетки, а у выхода - дежурный мордоворот. Без шума не снять.
  В уборной стояла такая вонь, что Петр закашлялся. Кто-то постоянно лил
мимо чаши - вычислить бы гада и ткнуть харей в лужу. Стены покрывали
многочисленные, но однообразные граффити. Надписи, как Петр заметил,
делились на две категории: дешевые сентенции вроде "Кто Я?" и "Когда Я
проснусь?" и автографы всяких психопатов. Из наиболее свежих выделялись
"Морозова", "Батуганин" и "Панкрашин" - видимо, последнее поступление.
Странно, но эти три фамилии были нацарапаны одним почерком. Петр почитал
еще, но, спохватившись, выбросил эту ерунду из головы. Он с грехом пополам
умылся и, посмотрев в зеркало, огладил щеки. Терпимо. Похоже, вчера
брился...
  Кто брился - он? Вчера?! Не было этого.
  Петр снова потрогал лицо, будто сомневаясь в его подлинности. Вчера -
брился. А кроме того ел, справлял нужду, с кем-то разговаривал, делал
что-то еще... Жил. Целый день. Где все это? Вчера - ничего. Пусто.
Зацепилось вот: Зайнуллин, остальное выдуло, стерло.
  Мутное, в несмываемых крапинках стекло отразило растерянную физиономию.
Короткая стрижка, безумный взгляд карих глаз и неровный нос. Первый раз
перебили в драке - давно, еще в юности, но тогда врачи поправили. Второй -
сам виноват: не удержался на броне, когда БТР тормознул перед...
  Перед чем?
  Ему показалось, что из глубин разрушенной памяти всплывает какая-то
картинка - яркая, сочная. Через секунду она проявится полностью и уже
останется с ним навсегда...
  Дверь грохнула, и в туалет вошли Сашка с Вовчиком. И все улетучилось -
окончательно и бесповоротно.
  - Какого черта?! - рявкнул Петр.
  - Так я же это... - стушевался Сашка. - Ты же курить просил.
  - Ну?!
  - Сейчас, погоди.
  "Косарь" залез на унитаз и, дотянувшись до трещины в стене, вынул из нее
две сигареты.
  - А этот зачем приперся? - кивнул Петр на Вовчика.
  - Мы вот что, Петя. У нас к тебе просьба.
  - Ну? - нетерпеливо повторил он.
  - Ты мне недавно по башке треснул. А на следующий день у меня
энцефалограмму снимали - результаты очень хорошие получились. В смысле
плохие. В общем, какие надо. А завтра Вовчику идти, ему бы тоже не
помешало...
  - Чего? В репу закатать?
  - Ну да, - подтвердил тот. - Только не насмерть и чтоб дураком не
остаться. В меру так. Можешь?
  Петр усмехнулся и без дальнейших расспросов впаял Вовчику правой в скулу.
Удар он рассчитал килограмм на шестьдесят, больше не требовалось.
Доброволец отлетел к стене, но быстро пришел в себя и, тряхнув головой,