Витаутас Петкявичюс. 
   Приключения Желудя. 
 
 
   На опушке леса жил-был старый-престарый Дуб, такой старый,  что  никто  в
точности не знал, сколько ему лет. Не помнил,  когда  родился,  и  сам  Дуб.
Шелестя ветвями, он, бывало, рассказывал любопытным, что  цветы  в  то  лето
вымахали ростом выше его самого, а иногда ещ„ добавлял,  что  той  осенью  в
поле сгнила вся репка.
   Он был самый обыкновенный старичок, этот Дуб, хотя все в один голос звали
его властелином леса. Дуб давно уже не цв„л, не покрывался желудями. Он даже
запамятовал, сколько было у него детей.
   - С-с-сотни... С-с-сотни-и-и и с-с-сотни-и-и...  -  шептал  он,  а  ветер
покачивал его узловатые, замшелые от старости ветви.
   На самой макушке Дуба гнездился Ворон.  Чуть  ниже  поселился  Голубь.  В
нескольких дуплах  проживали  по  соседству  три  брата:  Скворец,  Певец  и
Говорец.  Под  мышкой  у  самой  толстой  ветви  прилепился  глиняный  домик
Ласточки. В тесной дыре рядом с нею хозяйничал Воробей. А под самым  большим
листом отсиживалась Улитка.
   Так они все и  жили:  весной  распевали  песни,  играли,  порхали,  летом
воспитывали детей, а осенью  одни  отправлялись  в  т„плые  края,  а  другие
зимовали в дуплах. Свыкся Дуб со всеми своими постояльцами, сдружился с ними
и считал, что без них и дня не прожив„т.
   Но однажды весной на самой молоденькой веточке, которой  ш„л  всего  лишь
триста тридцатый годик, появился цветок, а из него получился Ж„лудь. Дуб был
просто сам не свой от радости. Ни дн„м ни ночью не спускал глаз  с  сыночка,
резными листьями укрывал его от дождя и обмахивал в жару, спасая  от  мух  и
мошкары.
   И Ж„лудь рос, впитывал в себя самые сладкие соки, качался целыми днями на
гибкой  веточке,  становясь  вс„  крупней  да  сильней,  пока  не  вырос   в
краснощ„кого крепыша.
   Но чем больше баловал Дуб сына, тем скучнее становилось тому. Надоели ему
тихие воспоминания отца о  славной  седой  старине,  песни  и  сказки  птиц,
тяж„лые вздохи старого Дуба. Болтаясь на ветке, Ж„лудь  над  всеми  смеялся,
всех дразнил и озорничал как только мог.
   Однажды вечером Лягушка поймала в пруду под Дубом  Комара  и,  приготовив
ужин для семьи, стала звать дочку:
   - Куотре, Куотре, Куотре!
   - О-ах, о-ах, о-ах!..- лениво проквакала та.
   - Дай-ка ножик, дай-ка ножик, дай-ка ножик!
   - Как-кой, как-кой, как-кой?
   - Кр-р-ривой, кр-р-ривой, кр-р-ривой!  Сидя  на  листе  кувшинки,  Куотре
ворочала большими вытаращенными глазами и  не  двигалась  с  места.  Немного
погодя мать снова завела:
   - Куотре, Куотре, Куотре!
   - О-ах, о-ах, о-ах!
   Захотелось Ж„лудю напугать  их.  Прицелившись,  он  сорвался  с  ветки  и
плюхнулся в воду прямо под носом Куотре, так что только брызги полетели.
   Вся Лягушкина семья с перепугу нырнула в воду и забилась в ил. А  Ж„лудь,
отвоевавший лист кувшинки, покатывался со смеху: ему ужасно понравилось, что