Милорад Павич

Шляпа из рыбьей чешуи

Любовная история

Перевод с сербского Н.Вагаповой

I

Ранним утром, усевшись на припеке, императорский вольноотпущенник Аркадий
надвинул на лоб шляпу из рыбьей чешуи и принялся за свой завтрак - маслины
с красным вином. Поглощая их, он не спускал глаз с котят, что гонялись за
бабочками в тени ближайшего дерева, а также со старика, сидевшего напротив.
Старик непрерывно взбадривал себя уксусом и злым красным перцем из висевшей
у него на шее связки. Под плащом явственно проступал его огромный член,
похожий на свернувшуюся в песке змею. Аркадий напрасно силился вспомнить,
как зовут старца.

Имена людей подобны блохам, подумал Аркадий и, выплюнув косточку маслины,
вернулся к своему занятию. Он учился у старика читать.

"Inter os et offam multa accidere possunt", - читал Аркадий надпись на
глиняном светильнике. На светильнике была вылеплена женщина, лежавшая на
мужчине. Ноги любовника покоились у нее на плечах, сама же она уткнулась
лицом в его живот. Чтобы лучше уразуметь надпись, Аркадий перевел ее на
греческий: "Всякое может случиться, пока несешь кусок ко рту".

Юноша давно уже читал по-гречески, а теперь учился читать по-латыни. Плащ
на нем был тонкий, словно подбитый водой Наисуса, а сам он был еще
настолько молод, что в запасе у него был всего один год тревожных снов, два
любовника и только одна любовница, ученье давалось ему легко, и он очень
скоро научился писать, а уж потом читать. Вначале он перерисовывал буквы,
не понимая, что они значат, но теперь мог и читать по складам. Он читал
подряд все, что только можно было прочесть. Начав с чтения по складам
надписей вроде "Agili", "Atimeti", "Fortis" или "Lucivus", оттиснутых
клеймом на масляных светильниках, он, словно вырвавшись в открытое море,
продолжал затем складывать надписи, украшавшие каменные пороги и
треножники, стены домов и храмов, надгробные камни, подсвечники и мечи,
перстни и посохи; он читал написанное на дверных косяках и печатях, на
стенах и колоннах, на столах и стульях, в амфитеатрах, на тронах и на
щитах, на умывальниках и в купальнях, на подносах, за занавесями и в
складках одежды, на стеклянных чашах, на мраморе театральных сидений и на
знаменах, на донышках тарелок, на сундуках и под кольчугами, на медальонах
и под бюстами именитых граждан, на гребнях и пряжках, внутри ступок и
котлов; он прочитывал надписи на шпильках и лезвиях ножей, на солнечных
часах, на вазах, поясах и шлемах, на песке и в воде, в птичьем полете и в
своих снах. Но особенно - на замках и ключах.

Ибо у Аркадия была тайная страсть: он любил красивые ключи. Попадался ли